Все страхи мира
Шрифт:
— Готов, сержант!
— Вперёд!
Бронированный корпус «Брэдли» качнулся назад, и машина выскочила на перекрёсток. Стрелок повернул башню. Все так походило на занятия в тире по стрельбе из малокалиберного оружия. Две БМП ехали прямо на них. Стрелок открыл огонь по ближайшей из них, и первые же снаряды взорвали противотанковую ракетную установку. БМП резко свернула влево и врезалась в автомобили, стоящие вдоль тротуара. Стрелок «Брэдли» уже перенёс огонь на вторую машину, попытавшуюся увернуться, взяв вправо, однако для такого манёвра улица оказалась слишком узкой. Автоматическая пушка, которой
— Сдай назад — быстро! — крикнул в интерком сержант. За двумя БМП разведки показалась третья. «Брэдли» мгновенно откатился на исходную позицию. Едва его корпус скрылся за углом, как по улице, через перекрёсток, где только что стояла американская бронемашина, пролетел ракетный снаряд, волочащий за собой тонкий провод управления. Он взорвался в нескольких сотнях метров.
— Пора уходить отсюда, разворачивайся, — скомандовал командир. Затем выключил рацию.
— Докладывает «Дельта-33». Натолкнулись на разведывательные БМП противника. Две уничтожил, но третья заметила нас. Появляется все больше «друзей», сэр.
— Генерал, мы отогнали их назад за разделительную полосу. Сейчас я могу удерживать позиции против тех сил, что противостоят нам, но, если к ним поступит подкрепление, я окажусь в заднице, — произнёс подполковник Лонг. — Сэр, мы нуждаемся в помощи!
— О'кей, я обеспечу воздушную поддержку через десять минут. Они уже приближаются к вам.
— Неплохо для начала, но мне понадобится что-то более весомое, сэр.
Верховный главнокомандующий объединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе повернулся к своему начальнику оперативного отдела.
— Что у нас наготове?
— Второй дивизион Одиннадцатого бронетанкового полка, сэр. Уже выходит из места расположения.
— Что там между ними и Берлином?
— Вы имеете в виду русских? Их там очень мало. Если наши части будут передвигаться быстро…
— Отдайте команду.
Верховный главнокомандующий вернулся к своему письменному столу и поднял трубку прямой телефонной связи с Вашингтоном.
— Да, в чём дело? — спросил Фаулер.
— Сэр, у нас есть сведения, что русские шлют подкрепления в Берлин. Я только что отдал приказ второму дивизиону Одиннадцатого бронетанкового полка двинуться к Берлину для усиления нашей бригады. Кроме того, к месту боя летят самолёты для оценки ситуации.
— Каковы, по-вашему, их намерения?
— Это мне неизвестно, сэр. Мы не можем понять, чем вызвано их нападение, но наши люди продолжают гибнуть. А что сообщили вам русские, господин президент?
— Они спрашивают, почему мы напали на них, генерал.
— Они что, спятили? — Или это вызвано чем-то ещё, подумал главнокомандующий. Чем-то ещё более страшным?
— Генерал, — послышался женский голос. Видно, там эта Эллиот, подумал главнокомандующий. — Мне требуется совершенно чёткий ответ. Вы уверены, что именно русские первыми вступили в бой?
— Совершенно уверен, мадам! —
— А если вы не получите такого разрешения? — спросил Фаулер.
— Тогда, господин президент, вам придётся подписать тысяч пять писем родным погибших.
— Ну хорошо, посылайте подкрепления. Передайте в Берлин, чтобы там не предпринимали наступательных действий. Мы пытаемся снять напряжение.
— Желаю успеха, господин президент, но здесь мне приходится командовать войсками.
ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
МЫ ПОЛУЧИЛИ СООБЩЕНИЕ ИЗ ЕВРОПЫ, ЧТО СОВЕТСКИЙ ТАНКОВЫЙ ПОЛК БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ СОВЕРШИЛ НАПАДЕНИЕ НА НАШУ БЕРЛИНСКУЮ БРИГАДУ. Я ТОЛЬКО ЧТО ГОВОРИЛ С КОМАНДУЮЩИМ, И ОН ПОДТВЕРДИЛ ЭТО СООБЩЕНИЕ. ЧТО ПРОИСХОДИТ В БЕРЛИНЕ? ПОЧЕМУ ВАШИ ВОЙСКА АТАКУЮТ НАШИ ВОЙСКА?
— Мы получили что-нибудь из Берлина? — спросил Нармонов. Министр обороны покачал головой.
— Нет, но передовые разведывательные части должны сейчас входить в город. Радиосвязь крайне ненадёжна. Наши высокочастотные трансиверы плохо действуют в городах — для них устойчивая связь возможна лишь в пределах видимости. Сведения, которые мы получаем, отрывочны и представляют собой главным образом тактические переговоры между командирами мелких подразделений. Нам ещё не удалось установить связь с командиром полка. Не исключено, что он погиб. Вообще, — напомнил министр обороны, — американцы стремятся в первую очередь вывести из строя командный состав.
— Таким образом, по сути мы не знаем, что происходит?
— Нет, но я убеждён, что ни один советский командир не откроет огонь против американцев без веских на то оснований!
Головко закрыл глаза и выругался про себя. Теперь министр обороны начинает терять самообладание.
— Сергей Николаевич? — обратился Нармонов к Головко.
— КГБ не может представить никакой новой информации. Можно предполагать, что все американские ракетные базы наземного базирования, а также подводные ракетоносцы, находящиеся в море, сейчас в состоянии полной боевой готовности. По нашим данным, американские ракетоносцы, находящиеся на базах, выйдут в море в течение ближайших часов.
— А наши подводные ракетоносцы?
— Один выходит с базы. Остальные готовятся покинуть гавани. Потребуются почти сутки, чтобы все вышли в море.
— Почему мы действуем так медленно? — недовольно спросил Нармонов.
— У американцев два полных экипажа для каждой подлодки. У нас — только один. Им гораздо проще выпустить их в плавание.
— Значит, вы сообщаете мне, что их стратегические силы полностью или почти полностью готовы, тогда как наши ещё нет?
— Все наши ракеты наземного базирования находятся в состоянии боевой готовности.