Все там будем

Лорченков Владимир Владимирович

Таможенники, ничего не понимая, расступились. Из семи человек шестеро их были с высшим образованием, а младший инспектор даже защитил докторскую диссертацию. Но сейчас все они чувствовали себя почему-то кретинами. И тупо провожали взглядами двух молдаван с подводной ложкой, пока старший инспектор не пришел, наконец в себя. Он пошел за Василием с Серафимом, на ходу расстегивая кобуру пистолета, и крикнул:

–  Эй-эй, куда? На каком таком?..

–  Вы ведь наверняка знаете, - сказал, не оборачиваясь Василий, - о существовании такого явления, как подземные воды. Но я хочу сказать вам о существовании совершенно

необычных подземных вод вашей горячо любимой родины Румынии. Разве вы не хотите об этом послушать? Или вы не патриот?! Так, подземные воды Румынии… Они подразделяются на грунтовые и межпластовые. Сейчас я бы хотел подробнее остановиться на классификации первой категории вод. Итак, грунтовые воды приурочены к первому от поверхности водоносному горизонту, расположенному на первом водоупорном слое и не перекрытому водонепроницаемыми породами. Водоносный горизонт представлен песками современного…

Таможенники, застывшие, как гамильтонские дети, пришли в себя только через час. Но догнать Василия с Серафимом они не успели. Когда машина с разъяренными румынами подъезжала к Днестру, самодельная подводная лодка "Маринеску" уже уходила под бурную воду реки.

–  По крайней мере, - сказал старший поста вечером, когда все таможенники напились, - сегодня мы узнали много нового о грунтовых водах нашей горячо любимой родины…

Мужчины встали, чокнулись, и рявкнули:

–  За подземные воды Румынии!

ххх

–  Интересно, - лениво крутил педали Василий, - дед Тудор простит нам воровство его велосипеда?

–  Не велосипеда, - поправил его Серафим, следивший за курсом в окошечко из плексигласа, украденного со стола районного землемера, - а педалей…

–  Но украли-то мы весь велосипед!
– возмутился Василий.

–  Но взяли от него только педали!
– возразил Серафим.
– Есть разница!

–  Никакой, - подумав, решил Василий, - ведь если лиса душит гуся, чтобы съесть только его мозги, то мы же не говорим, что лиса погубила мозги. Мы говорим, лиса задавила гуся.

–  Если тебя мучает совесть из-за велосипеда деда Тудора, - понимающе похлопал по плечу товарища Серафим, - то ты зря переживаешь. Когда мы будем в Италии, и заработаем кучу денег, то непременно купим ему самый лучший, гоночный велосипед. И пришлем, с кучей денег, деду Тудору, этот велосипед.

–  А старый?
– распереживался Василий.
– Что будет со старым велосипедом? Он же еще не совсем изношенный. Нельзя же так транжирить технику!

–  Старый велосипед без педалей, - торжественно пообещал Серафим, - мы поставим в музее села Ларга, когда разбогатеем, как Крезы. И нашу подводную лодку туда же поместим. Школьники будут любоваться нашими подлодкой и велосипедом!

–  Положим, - опротестовал слова друга Василий, - велосипед не наш, а деде Тудора…

–  Да какая разница!

–  Кстати, а как наша подводка по…

–  По водку, - презрительно поморщился Серафим, - пельмени в Сибири жрут. А у нас с тобой подлодка, понял? Запоминай. Под-лод-ка.

–  Понятно. Ну, а как наша подлодка поплывет за…

–  Плывет, - брезгливо перебил друга Серафим, - только дерьмо. Да еще и на волнах качается. А наша с тобой подлодка идет. Понял? Запоминай. Подлодка. Ходит.

–  Ты самый настоящий старый морской волк, - с уважением сказал Василий, - где это ты успел набраться?

–  Из книг, - признался Серафим, - как почти все, что знаю в этой жизни. Итальянский язык

я выучил по книгам, Италию узнал из книг, скульптуру Микеланджело полюбил по книгам. Ничего настоящего, как видишь, я в жизни не видел и не слышал.

–  Твоя любовь к Италии, - одобрительно сказал Василий, - достойна самого большого уважения. Но где ты нашел самоучитель итальянского языка?

Серафим вздохнул, и опустил голову. В волосах его поблескивала, как в темной воде реки изредка скакал солнечный луч, седина. И Василий на миг залюбовался профилем друга, ставшего задумчивым и мрачным.

–  Мы выходим из лимана, - негромко сказал Серафим, - и вот-вот будем в открытом море. Сильно на педали не жми. Не нужно уходить далеко от берега.

Василий кивнул и ослабил нажим. Оглядевшись, он поразился собственному инженерному гению. Небольшая подводная лодка, обшитая листами металла, оставшегося от многострадального трактора, внутри представляла собой весьма уютную каморку. Двое мужчин размещались в ней свободно. Кроме двух мест, - для капитана и гребца, - были предусмотрены лежаки для отдыха. На всякий случай была предусмотрена и выдвижная труба, по которой мог в аварийных ситуациях поступать воздух. Василий улыбнулся. Все шло по плану.

–  Не обольщайся, - предупредил его Серафим, - работать придется много. Ведь к лиману нас сносило течением, а в море его не будет…

К полуночи друзья подняли лодку на поверхность, и легли в дрейф. Василий, глядя на теплые звезды лимана, такие все еще родные и молдавские, но уже чуть украинские и потому чужие, задремал, опустив руку в теплую воду.

Серафим же все глядел и глядел на лунную дорожку, напоминавшую ему волосы Стеллы…

ххх

Пролетая над Альпами, самолет заложил вираж, и в ушах у президента засвистело. Дождавшись, пока машину выровняют, он встал с кресла, несмотря на просьбы стюардесс, и пошел в кабину пилотов.

–  А полегче никак нельзя?!
– крикнул он.
– Разбушевались, Чкаловы!

–  Простите, президент, - оправдывались пилоты, - но чтобы исчезнуть с радаров, это был совершенно необходимый трюк.

Воронин, поворчав еще немного, присел прямо на полу, и хлебнул чаю из термоса. Сюда бы еще коньяку, подумал президент, но решил - это уже после. Все-таки в его возрасте подобные рискованные процедуры нужно выполнять, будучи совершенно трезвым.

–  Коньяку бы, - облизав губы, словно угадал мысли шефа пилот.
– Вот уж потом напьюсь.

Президент оглянулся. В проходе салона столпилось двадцать человек из свиты. Пять советников, шестеро из службы протокола, один министр реинтеграции [15] , и восемь человек совершенно посторонних. Те попали в президентскую делегацию просто потому, что у них нашлось по четыре тысячи евро за вывоз в Италию. Присутствовали в самолете еще несколько человек, судьба которых была совершенно неясна. Двое советников, по экономике, и по внешней политике, которых Воронин не очень-то и любил.

15

 воссоединения, в Молдавии есть министерство воссоединения с Приднестровьем - прим. авт.