Все то же солнце
Шрифт:
– Эй, ты куда?!
–Так за дверью постою, чтобы ты при мне, ну, это, не стеснялась,– совсем растерялся Даня.
– А, ладно,– закивала, соглашаясь.
Хоть Дэнни и выглядел хрупким мальчиком, вся одежда оказалась широка в плечах, кроме оверсайза. В итоге и выбрала канареечно-желтую рубашку и пару чулок в тон. С ее насыщенно-бордовой юбкой наряд выглядел несколько вызывающе, но забавно и не ужасно.
Высунулась за дверь, разглядела ждущего парня. И вышла целиком:
– Ну, как тебе?– поинтересовалась его мнением.
– Блин, стайлиш!– одобрил Даня.– Давай
Кажется, это было началом хорошей дружбы.
3
– Евгения Алексеевна!– руководитель отдела веб-разработки, наверное, специально ждал ее под порогом, потому что выкатился навстречу, стоило лишь зайти в опенспейс редакции.– Сколько можно просить вас не заливать в новости фото в полном размере?!
– Я не заливаю,– вполне резонно ответила на претензии.
– Не вы лично, конечно, ваши сотрудники!– не принял оправдания программист.
– Глебушка, солнышко,– запела Женя, что не предвещало, вообще-то, ничего хорошего,– у меня треть сотрудников – сдельщики на удаленке, как я могу их контролировать в режиме онлайн? В конце концов, это ваша забота обеспечивать бесперебойную работу портала!
– Мы обеспечиваем, в отличие от вас!– огрызнулся мужчина.
Отношения с руководителем отдела веб-разработки у Жени были сложные, балансировали на тонкой грани между любовью и ненавистью. По большей части они, конечно, друг друга раздражали. Глеб хотел двух вещей: перестать быть Глебушкой и чтобы редакция превратилась в дисциплинированных пользователей. И то, и другое, по мнению Жени, было утопией.
Глебушкой ему грозило остаться до с старости и далее, ибо роста в нем было не больше ста шестидесяти пяти сантиметров, телосложения мужчина был крайне хрупкого, черты лица имел мягкие, почти детские. Ну, какой он Глеб Николаевич? Глебушка. Организовать же разношерстную творческую массу журналистов, фотографов, редакторов, и вовсе выглядело утопией. Да скорее Земля слетит с небесной оси, чем студент третьего курса, начинающий работу в ленте новостей, запомнит, что фото на иконку должно быть размера «а на б», на фото в шапку «ц на д», а внутри материала «е на ф». Везде будет запихивать одинаковое, самое большое. Сколько не проводи инструкций, толку от них примерно никакого, тем более, что сотрудники меняются регулярно, а проблемы остаются.
– Это ведь ваши показатели трафика летят!– продолжал настаивать веб-разработчик.
– Глебушка,– мурлыкнула редакторша,– наши показатели летят, потому что ваш движок не тянет!
За несколько лет общения с вебмастерами, программистами, разработчиками, Женька выучила всю айтишную терминологию и могла без всякого напряжения сыпать ею, не понимая, правду говоря, и половины.
– Мы работаем над улучшением его устойчивости!– отрапортовал Глеб.
– Вот и работайте! Меньше бегайте за мной и больше работайте!– предложила мужчине.
– Однажды нам надоест, и пусть лежит, как упал!– грозно доложил начальник программистов.
– Отлично, схожу в отпуск,– вздохнула Федорова, и уже в спину вебмастеру спросила,– Сколько просидели без сайта?
–
– Я вас почти люблю,– села в рабочее кресло.
– Мы плохо видим эту любовь,– проворчал Глеб и распахнул дверь кабинета на выход.
Открыла в браузере все мессенджеры, чтобы получить полное представление о том, что упустила, работая мамой. В основном все шло штатно, даже возмущения были вполне стандартными: фотографы не сделали вовремя фото, интервьюируемый не успел прочитать интервью, новостники опять не так выставили новости. В общем, в рабочем режиме.
Взгляд затормозил на незнакомом номере телефона. Хотя, после двух звонков уже и знакомом. Внутри было голосовое послание. Жизнь Даника ничему не учила. В первую очередь не учила думать о людях, подстраивая свое удобство к их потребностям. Ему было удобно голосовыми сообщениями. А сможешь ли ты их выслушать?.. Ну, должна смочь. Сам Дэнни Джой соизволил заговорить с тобой.
Закинула номер в блокировку, без прослушивания. Что может сказать мужчина, который попросту пропал из твоей жизни, да и ладно бы только из твоей, но и из жизни своего ребенка, ограничившись СМСкой: “Улетаю на Гоа. Привет!” И пятнадцать лет ни слуху, ни духу.
Макар отца не помнил, то есть, конечно, видел в блогах, знал, что это папа, но сам Дэнни прекратил активную деятельность блогера примерно через год после отъезда. То ли он публике приелся, то ли публика ему, факт в том, что свежих новостей от затерявшегося на пляжах Индии бывшего мужа не поступало. Как смогла, объяснила ребенку, почему папа испарился и носа не кажет. Наверное, объясняла не только она, но еще и Василич, и МамАлена, может, и Соня со Стасом. А может, и нет. Макар почти не интересовался темой второго родителя. Счастливых бабушки, дедушки, вечно занятой, но любящей матери ему хватало
Сложно было с первыми интервью, особенно спонтанными, после выступлений. Журналисты, думая или нет, порой задавали странные вопросы. Но сын удивительно здраво отвечал на них даже малышом. Теперь уж и вовсе все отвязались: Макар Любомиров был интересен сам по себе, в крайнем случае, своей матерью, гораздо больше, чем павшийм в бездну забвения больше десятка лет тому назад отцом-блогером.
Признаться, Женя думала, что Даник где-нибудь в индийских джунглях уж сгинул. А не в джунглях, так в ашраме от заразы какой. А не от заразы, так от наркотиков или иных непотребств вольной жизни. А он, нате вам, объявился.
Хотелось с кем-то поговорить про это непонятное явление: канувший в лету муж на минималках, внезапно нашедший дорогу назад, как блудный кот, оказывающийся под дверями родного дома после многих месяцев загула.
Подруг у Евгении не было. То есть приятельниц – хоть отбавляй. С кем поорать в караоке или сходить в ночной клуб – хватало, а вот для душевного и доверительного разговора – не нажила. Мама, хоть еще и бодрилась, а все же при ее слабом сердце тоже была не самой удачной собеседницей на животрепещущие темы. Но обсудить хотелось.