Все то же солнце

Беляева Анна

Постучала нервно костяшками по столу, будто будила решение, да и написала:

– Елена Данииловна, вы сегодня на работе?

Чат отозвался на удивление быстро, наверное полновластная хозяйка “Московских сколов” тоже занималась кабинетной работой, а не ходила по спорткомплексу, курируя тренеров и спортсменов:

– Да.

– Хочу встречу. Разговор,– напросилась на свидание бывшая подопечная.

– Работа?– уточнил чат.

– Личное,– пояснила Женя.

– Макар?– еще одно уточнение.

– Отчасти,– коротко ответила бывшему тренеру, а потом решила

пояснить.– Ничего такого, он здоров, в нормальной форме и состоянии. Это даже не совсем про него.

– Ничего не поняла, но приезжай,– согласилась собеседница.

Отношения с МамАленой сейчас Евгения могла определить словосочетанием “настороженная любовь”. Они прошли много разного, в первую очередь трудного. Разочаровались друг в друге и снова нашли друг друга, но той близости, которая была изначально, конечно, не осталось. Обе выросли что ли в своих отношениях? И из отношений. Может быть, так в семьях бывает, когда люди проходят через кризисы, но остаются вместе.

Отработала до восьми вечера. Тоже привычка, рожденная еще тренировочным процессом и ритмом жизни МамАлены, глубокой совы, не признававшей начала тренировок и работы раньше полудня. Спортсмены, конечно, начинали часов в десять утра, а главная по прыжкам подтягивалась как раз в районе двенадцати. И там уж не уходила до поздних десяти вечера, а то и подолее засиживалась.

Женька привыкла к ритму соколиной матери с детства, когда ее было некому возить домой, кроме главного тренера. Впрочем, МамАлена тогда была просто тренером, а совсем не главным.

В секцию акробатики и батутного спорта принимали с пяти лет, Женька на пять не выглядела, поэтому ее попробовали сразу завернуть, но мать настояла, специально принесла свидетельство о рождении, чтобы не сомневались: по возрасту дочь подходит.

Молодая, собранная тренер, заправила за ухо короткую прядь светлого каре и поинтересовалась у Жениной мамы:

– В спортивную гимнастику не хотите отдать? У нее данные подходящие. И оттуда к нам возьмут в любом возрасте, если передумаете.

– Нет,– отрезала родительница.– Дорого и неудобно.

Что было реальной причиной резкого нежелания приобщить дочь именно к спортивной гимнастике, точно никто не знал до сих пор. Мама Жени – по-своему, натура творческая и порывистая, могла просто так себе придумать, а могла и вполне рационально бояться травм, которых у гимнасток предостаточно. Жизнь, впрочем, показала, что в батутном спорте их не меньше. Но значения это уже не имело, так как выбор был сделан и отступать ребенок не собирался. А ходили за ними много, и из акробатики, и из той самой гимнастики. Женя и впрямь была крайне перспективной. Девочка, которая выросла всего до ста пятидесяти трех сантиметров, не имела склонности к набору веса, при этом обладала совершенно роскошным толчком. Золото, а не материал. Но Женя уже решила и выбрала. Не спорт – МамАлену. Время показало, что выбор верен. Другое время заставило усомниться, что он прочен. А третье – вернуло друг другу.

Повернула с основной трассы в улицы. Сейчас пробираться дворами, запарковаться у спорткомплекса, подняться на второй

этаж в крыло административных помещений и зайти в сто лет знакомый кабинет.

Кабинета, между прочим, сначала тоже не было. Были спортзал, коридор, кладовка с инвентарем, тренерская, куда стягивались все подряд. И впервые они задушевно проговорили именно в коридоре.

Женя сидела на скамейке у двери, ждала маму. Мама опаздывала. Даже поздняя тренировка для нее заканчивалась рановато, так что ребенок привычно ждал. Отец с тренировок не забирал никогда. Почему – неизвестно. Было тогда Женьке лет семь, кажется. Итак, в это ожидание внезапно вышла Елена Данииловна, которая обычно не заканчивала работу так рано, и с удивлением уставилась на девочку.

– Женча, а ты чего сидишь-то? Уж добрый час с тренировки минул?– уставилась на подопечную.

– Мама не успевает,– вздохнула девочка.

– Ты, вроде, и не волнуешься?– улыбнулась Елена Данииловна.

– Я привыкла,– на самом деле уже привыкла.

Как в школу начала ходить, так везде сама. А ко второму классу совсем освоилась. Вот только вечером ждет маму, потому что уже темно.

– Уроки-то уже сделала?– поинтересовалась тренер, подсаживаясь рядом.

– Ну, так,– девочка поморщилась.– У меня не очень со школой. Да и пофиг, я буду чемпионкой!

– Ну, забились!– улыбнулась МамАлена.

– А вы сегодня рано домой,– задумчиво проговорила ученица.

– Да, были планы,– женщина пожала плечами,– не очень важные.

– Я важнее что ли?– маленькие дети бесхитростны в вопросах.

– Всегда,– кивнула блондинка.– Сначала Лилька, потом родители, потом вы. Может, даже наоборот: Лилька, вы, а потом родители. А все остальное – еще потом.

Обе задумались, первой продолжила Женя:

– Елена Данииловна, а Лиля будет заниматься у нас?

– Посмотрим, кажется, будет,– кивнула тренер.

– Тогда она всегда будет первая,– ревниво проговорила девочка.

– На работу не распространяется,– мотнула головой наставница.

– Так не бывает, чтобы на работу не распространялось!– упрямо пробормотала начинающая “звезда” спорта.

– Бывает,– не согласилась женщина.

Став старше, родив Макара, Женя смогла иначе посмотреть на этот разговор, так, как в детстве не виделось: в жизни МамАлены не было и не предполагалось никого, кроме ее ребенка, ее родителей и подопечных-спортсменов. В тридцать лет все вопросы про женское счастье оказались закрыты. И за все годы общения ни разу не открывались. Или Женя совсем этого не замечала.

Сложно сказать, зачем же тогда она ехала сейчас к Елене Данииловне? Какого совета и размышлений хотела от женщины не более успешной в плане мужчин, чем сама Евгения? Наверное, просто не с кем было больше поговорить, а поговорить было надо, хотя бы проговорить то, что мешалось в голове и не давало ясно понять ситуацию.

Встала на задах спорткомплекса, выбралась из автомобиля и плюхнулась ногами в апрельскую лужу. Замшевые ботинки потонули до верха носов.

– Ба-лин!– ругнулась на свою невнимательность женщина.– Хана черевичкам!