Всё только начинается
Шрифт:
– В шестнадцать, серьёзно? – не поверила я, пытаясь припомнить хоть какие-то факты об империи масочников.
– Провернув на диво успешную кампанию и вырвав трон из-под носа у своего кузена Гаспара, если быть точным, - добавил он. – Правда из-за этого у них последние пятнадцать лет велись серьезные споры, а год назад они так и вовсе развязали гражданскую войну, на месяц раньше восстания магов. Сейчас это, по правде сказать, больше похоже на ругань дворовых псов, но крови они попортили друг другу достаточно.
– Да, я слышала об этом… - пробормотала
Сколько крови должно пролиться в этом мире, чтобы люди наконец-то успокоились? Что-то мне подсказывало, что даже моря не хватило бы, чтобы утолить их жажду власти…
– Чем планируешь заняться потом, Рейвен? – оценив мой недоумевающий взгляд, Дориан поспешил разъяснить. – Ну, представь себе, что мы победили Корифеуса, избавили Тедас от красного лириума, маги с храмовниками обнимаются в сторонке… Чем тогда займешься ты? Продолжишь сидеть в своей холодной крепости, или, быть может, попробуешь вернуться домой? Где бы твой дом ни был…
Неожиданный вопрос впервые заставил меня задуматься о возможном будущем. И вправду, что я буду делать… после?..
– Точно не домой, - качнула я головой. – Даже если мне удастся выяснить, каким ветром меня сюда занесло, я уже не та, что была раньше. Не думаю, что у меня осталось место в прежней жизни… Но если на горизонте и вправду появится возможность хоть какого-то мирного существования… Вероятно, в тот же день я сбегу из Скайхолда в неизвестном направлении.
Губы растянулись в кривой усмешке, словно в предвкушении этого чудного момента. Как было бы хорошо скинуть с себя эту тяжесть ответственности.
– И что? Найдешь себе мужа, нарожаешь ему десяток карапузов и будешь жить в хижине на опушке леса до скончания своих дней?
– А что? – возмутилась я, глядя на смеющегося мага. – Может я и могла бы стать хорошей женой! Когда-нибудь. Ну, терпимой, так точно! И вообще, я даже шарфики умею вязать!
Дориана было уже не сдержать. Он громко рассмеялся, притягивая к нам внимание всего лагеря и заставляя меня обиженно скрестить руки на груди.
– Прости, сладкая, - сквозь слёзы проговорил мужчина, - но представить тебя в переднике в цветочек и с парой слюнявых младенцев на руках, для меня что-то невообразимое.
– Значит у кого-то проблемы с воображением, - припечатала я. – А вот возьму и уйду к доллийцам. Будем вместе устраивать мелкие пакости гадким шемам, воровать у них шелка и фрукты, и жить припеваючи в лесах. Как думаешь, мне пойдут татуировки?
– Нет.
Неожиданно резкий и твердый ответ пришел совсем с другой стороны, и я удивленно обернулась на Соласа. Эльф снова уставился на меня пронизывающим взглядом, словно обвиняя в каких-то невиданных мне преступлениях. Удивленная, я едва не почувствовала неизвестную мне вину.
– Почему? – только и нашлась я, возвращая себе способность говорить.
Голубые глаза ещё больше ожесточились, но через секунду он отвел взгляд.
– Доллийцы – глупые дети. Они не знают истинное значение валласлин, продолжая считать его поклонением своим богам, обманывая
Каждый раз, когда эльф начинал говорить о своем народе, той части, которая пыталась сохранить старые обычаи и жить свободно, каждый раз он становился зол. И каждый раз мне чудилась печаль и тоска за всеми этими словами, словно отец, увидевший, что стало с его детьми, и разочаровавшийся в своем наследии.
Но мне всё ещё нравились рассказы об этом смелом народе, имеющим храбрость бороться за свой мир, пусть и почти забытый.
– И?.. – протянула я вопросительно. – Каково же истинное значение их рисунков?
Мне вдруг захотелось криво пошутить, предположить о маленьких детях, разрисовавших лица родителей, пока они спали… Но, заметив бьющуюся на виске вену, желание резко пропало.
– Это рабские отметины, - отрывисто сказал Солас, поднимая на меня тяжелый взгляд. – Те, которыми благородные отмечали своих рабов в знак почтения к богам, которым они поклонялись. Когда-то мы не сильно отличались от Тевинтера.
Такого откровения я всё-таки не ожидала. Эльфы, потворствующие рабству? Бессмертные создания, но всё же опустившиеся до уровня людей…
– Солас…
– Не будем об этом, - прервал он меня, внезапно поднимаясь на ноги. – Слишком много слушателей.
Должно быть, он на самом деле был недоволен, что сказал слишком много о своём народе в присутствии такого количества народу, имеющего мало уважения к его культуре. К сожалению, наибольшее пренебрежение выразила именно Сера, что-то демонстративно пробормотавшая себе под нос, смутно напоминавшее «долбанутые лесолазы».
Я беспомощно смотрела на прямую спину удаляющегося от стоянки эльфа и кинула вопросительный взгляд на Дориана. Маг только пожал плечами.
Ну конечно, это же я тут главный эльф, почему бы не успокоить нашего эксперта по Тени?
Уже поднимаясь на ноги мне было вполне очевидно, что помочь здесь было нечем.
Солас стоял на небольшом уступе над быстро текущим ручьем, безразлично взирая на журчащие под ногами струи воды. Мне невозможно было понять, расстроен он был или зол, но я осторожно встала рядом, тоже опуская взгляд на воду.
– Вероятно, это не самая увлекательная деталь нашего наследия, не правда ли?
Его голос был тих и спокоен, словно и не было этой внезапной вспышки.
– У всех есть светлые и тёмные стороны… - попыталась сказать я как можно миролюбивее.
– Не надо, - остановил он меня, подняв ладонь. – Я знаю тебя достаточно, чтобы быть в курсе твоего мировоззрения. Тебе отвратительно рабство и любые попытки ограничить свободу любого разумного существа, это ты доказала уже не раз.
– Ты прав, - согласилась я, поднимая на него глаза. – Но это не значит, что я не могу иметь оба мнения одновременно. Солас… - яркие голубые глаза обратились на меня, - это всё было столько лет назад. Древние эльфы, Арлатан, рабство, всё это осталось в прошлом. Быть может, у татуировок доллийцев тёмное прошлое, но у кого его нет? Взгляни хоть на Инквизицию.