Всё устроится
Шрифт:
– Не торопись, сейчас блюда принесут – остановила Ленка.
– Да пока они там телятся…
Саня с большим удовольствием залил в себя рюмашку. Захорошело. Подогнали салаты с закусками. Потихоньку начал подтягиваться народ. Стало еще радостнее.
– Тут тема одна вырисовывается… – брякнул захмелевший Саня.
– Какая?
– В начальники участка выдвигают – Саня сам не понял, с какого перепугу, он это ляпнул. – Вот, думаю…
– А что тут думать? – оживилась Ленка. – Иди, конечно! Я давно говорила, ты у меня способный.
– Так-то да…Просто фронт работы большой. Хоть и называют начальник
– А сколько обещают?
– Ну, не знаю. Это отдельный разговор. Говорят…
Саня, как бы между делом, хлопнул третью рюмку.
– …говорят, штук шестьдесят, минимум.
– Уау! Плюс, наверное, премия какая-то ещё.
– Всё возможно…
Ленка подсела к нему.
– Дайка, я галстук тебе поправлю. Кто ж тебе его так завязал-то?
– Продавщица…
– Оно и видно, криворукая. Ну-ка, подыми голову.
Первые блюда съели быстро – оба с работы, голодные. Потом Саня заказывал еще много всякого. Цены его не пугали, наоборот, радовали, поскольку показывали, какие блюда – престижные. А Саня хотел сегодня всё «на высшем уровне». Это раньше он придирчиво изучал ценники, шарахаясь от тех, что «кусаются». Так уж пошло с юности – искать чего «подешевше». А сегодня у Сани к жизни был большой «гамбургской счёт», за все скитания да лишения.
– Красиво гуляем! – восхитился Саня, хлопнув ладонью по столу.
На них обернулись посетители.
– С Новым годом! – крикнул им пьянущий Саня. – Горько!
В следующие недели Саня занимался вывозом капитала – с территории завода к себе домой. Он боялся таскать целую пачку денег, и выносил мелкими партиями, примерно по 50000 руб. Купюры в сигареты уже не прятал, а использовал для этого паспорт. В случае чего скажет, что едет, типа, в банк вносить очередной платёж за ипотеку. Но всё прошло гладко. Некому не было дела до его капиталов. Наконец, вся сумма перекочевала в санину кладовку. Там он сложил деньги в целлофановый пакет, сунул его в железную банку и засыпал «клад» болтами с гайками. Добавил гвоздиков, шурупчиков… Снаружи ничего не было видно. Ленка сюда точно не сунется, дети-тоже. Саня поднял банку на верхнюю полку и задвинул в дальний угол. Прикрыл досками.
С утра, после пьянки в ресторане, он пожалел, что трепанул Ленке о выдвижении в начальники. Однако потом решил: а неплохая мысля! Надо же будет как-то объяснять жене, откуда деньжата завелись? А то ещё подумает, дура, что ворованные. Так-то оно так, конечно. Но попробуй, объясни женушке весь расклад. Для кого Саня пошёл под статью? Баба есть баба: начнёт орать, хай подымет. Да и главное – проболтаться может. Мало ли…С бабой надо быть осторожным. Сане вспомнил чьи-то слова: «Деньги любят тишину».
Он и решил, вести себя тихо. Это дураки пускаются во все тяжкие, когда в кармане монета. Куролесят направо-налево, а потом…финиш. Нет, он, Саня, не какой-нибудь фраер. Не с помойки. Распорядиться деньгами нужно по-умному. В конце концов, не миллиард же он «поднял». Всего-то три «ляма». А мог бы и пять. Эх…
Ладно, три так три. Сейчас надо решить: куда вкладывать? Саня взял у сына чистую тетрадь в клеточку и написал на первом листе «План покупок». Он специально выкроил для себя пару часиков, на выходных, когда дома никого не будет (Ленка
Итак, пункт первый. Саня вывел в тетрадке: №1. Отложил ручку в сторонку, подумал. Достал сигареты и пошёл курнуть на балкон. Погасить кредиты одним чохом не получиться – отследят. Крупные покупки тоже исключены – рискованно. А вот разные другие – пожалуйста! Новый год на носу. Между прочим, не помешает организовать хороший праздничный стол. Можно пригласить брательника с женой, Поздеевых, Герасимовых – те любят пожрать, что мужики, что бабы. Давненько Саня не гулял в большой душевной компании. По-семейному. Сейчас же все как? Каждый по своим углам. В телевизорах, в интернетах. Даже в гостях уткнутся в телефоны, сидят с умным видом. Со скуки сдохнуть можно! Э, нет, братцы! Раз пришли – гуляйте! У меня не засидитесь. Саня уже представил себя этаким хлебосолом, который в центре стола руководит весельем. Да и стол будет – царский! Такое забабахаем! Уж не обидим людей-то.
Саня вышел с балкона и двинул на кухню. Там у него стояла недопитая чекушка. Хлопнул две рюмочки под колбаску. Продолжил «полёт фантазии». Хорошо мечталось! Обувь и шмотки своим он уже купил – давеча ездили в центр, мотались по магазинам. Родителей Саня тоже не забыл. Все – довольны! Что ж, пора подумать и о себе. Он всю жизнь мечтал о часах – настоящих, дорогих, с шиком. Как у губернаторов. Саня мухой слетел с дивана и побежал одеваться. Больно ему не терпелось купить такие же часы.
В магазине долго изучал разные модели, приценивался. Ему хотелось только швейцарские. Он присмотрел несколько вариантов. Самые красивые, с синим циферблатом стоили под 70 000 руб. Были, конечно, модели попроще, подешевле.
– Один раз в жизни: могу я или нет? – поставил вопрос ребром Саня, и взял дорогие, синие.
Дома втихаря достал их в кладовке, аккуратно положил на верстачок. Эта кладовка у него навроде слесарни: верстак, тиски, стеллажи с инструментом. Маленький уютный мирок. В своё время, Саня сделал защёлку, чтобы домашние не докучали, пока он тут «воюет». И вот сейчас, заперев дверь, Саня неспеша открыл коробочку с часами и долго-долго любовался. Дорогая вещь! Никогда у него такой не было. До чего красивые! Глаз не оторвать. Саня влюбился в эти часы с первого взгляда! Надел на руку, поиграл запястьем вправо-влево. Как блестят! Сапфировое стеклышко – чистое, чистое, как вода с родника. Ни пятна, ни царапин. Он старался даже не дышать, чтобы стеклышко не запотело. Наконец, Саня убрал их в коробочку и спрятал на верхней полке.
Ленка крутилась в прихожей, в новом шёлковом халате. Болтала по сотовому и параллельно разглядывала себя в зеркале. Хваталась подруге, какие сапоги она купила на днях в престижном бутике:
– Представляешь, Италия! Конечно, не дешевые! Но у меня сейчас муж хорошо зарабатывает.
Саня нервно дёрнул плечом. От баба! Зла не хватает! Всему городу уже разнесла.
– Ты это… – сказал Саня опосля, когда Ленка закончила трёп. – Не свети наши доходы. И обо мне – ни слова.
– А что я такого сказала?