Все в его поцелуе
Шрифт:
– Хм. – Она откинулась на спинку стула и повторила: – Хм-м.
– Вы проделываете это так же мастерски, как моя бабушка, – раздался мужской голос у нее за спиной.
Гиацинта подняла глаза. Вот он – Гарет Сент-Клер, и появился он в самый неподходящий момент. К тому же единственный свободный стул остался возле нее.
– Ты заметил? – Леди Данбери ударила тростью по полу. – Она заняла твое место. Теперь она моя гордость и моя радость.
– Скажите, мисс Бриджертон, – насмешливо поинтересовался мистер Сент-Клер, –
Гиацинта растерялась, это ее разозлило.
– Пересядь на свободный стул, Гиацинта. Я хочу, чтобы Гарет сидел рядом со мной. – Гиацинта собралась что-то ответить, но тут вмешалась леди Данбери. – Кому-то надо следить, чтобы он вел себя прилично.
Гиацинта шумно выдохнула и послушно переместилась на свободный стул.
– Садись сюда, мой мальчик. Садись и наслаждайся.
Гарет окинул бабушку долгим взглядом и наконец сказал:
– Ты у меня в долгу за это, бабушка.
– Ха! Если бы не я, тебя бы вообще на свете не было.
– Трудно что-либо возразить на это, – пробормотала Гиацинта.
Мистер Сент-Клер обернулся к ней, по-видимому лишь для того, чтобы отвернуться от бабушки. Гиацинта вежливо ему улыбнулась.
Он всегда напоминал ей льва – грозного и хищного, полного беспокойной энергии. Его волосы были неопределенного цвета – не то светло-каштановыми, не то темно-русыми – и всегда немного растрепанные и не по моде длинные, стянутые в хвост на затылке. Он был высок ростом, но не слишком, с сильным телосложением атлета и немного неправильными чертами лица, делавшими его красивым, а не хорошеньким. А глаза у него были голубые! По-настоящему голубые, вызывающие беспокойство.
Почему беспокойство? Гиацинта слегка тряхнула головой. Что за дурацкая мысль? У нее тоже голубые глаза, но они уж точно ни у кого не вызывали беспокойства.
– Что же привело вас сюда, мисс Бриджертон? Я и не знал, что вы такая любительница музыки.
– Если бы она любила музыку, – вмешалась леди Данбери, – то давно сбежала бы во Францию.
– Как же она не любит, если не участвует в разговоре, – буркнул он, не оборачиваясь. – О!
– Что, палка? – вежливо осведомилась Гиацинта и стала с интересом наблюдать за тем, как Гарет, не поворачивая головы, схватил трость и ловко выдернул ее из рук бабушки.
– Вот, возьмите и присмотрите за ней. Пока графиня сидит, она ей не понадобится.
Гиацинта чуть было рот не открыла от изумления. Даже она не смела так вольно обращаться с леди Данбери.
– Вижу, что я наконец-то произвел на вас впечатление. – Он откинулся на спинку стула с видом человека, весьма собой довольного.
– Да, – не успев подумать, ответила Гиацинта. – То есть нет.
– Как отрадно!
– Я имела в виду, что даже не успела ни о чем подумать.
Он похлопал ладонью по сердцу.
– Вы меня ранили прямо в сердце. – Гиацинта стиснула зубы. Он что, издевается?
Гиацинта оказалась зажатой между Гаретом Сент-Клером с одной стороны и лордом Соммерсхоллом – никогда не отличавшимся худобой – с другой. Ей даже пришлось немного подвинуться к Гарету, который излучал невероятное тепло.
Боже правый, неужели этот человек лежал, обложившись грелками с горячей водой, прежде чем отправиться на музыкальный вечер?
Гиацинта стала незаметно обмахиваться программкой.
– Что-то не так, мисс Бриджертон? – спросил он, с интересом заглядывая ей в лицо.
– Нет, все в порядке. Просто здесь жарковато, вам не кажется?
Гарет посмотрел на нее немного дольше, чем ей этого хотелось бы, и обернулся к леди Данбери.
– Тебе жарко, бабушка?
– С чего ты взял?
Он опять повернулся к Гиацинте и чуть пожал плечами.
– Видимо, жарко только вам.
– Должно быть, – процедила она сквозь зубы, упорно глядя прямо перед собой. Может, не поздно сбежать в дамскую комнату? Пенелопа станет жаловаться, что она оставляет ее одну, но ведь с ней еще два человека. Можно все свалить и на лорда Соммерсхолла: он все время ерзал на стуле и иногда толкал ее, скорее всего преднамеренно.
Гиацинта снова чуть-чуть подвинулась вправо. Гарет Сент-Клер был последним человеком, к которому ей хотелось бы прижиматься. Однако тучный лорд Соммерсхолл привлекал ее еще меньше.
– Что-то случилось, мисс Бриджертон? – участливо осведомился Гарет.
Она покачала головой, собралась вскочить, но не успела. Раздались аплодисменты.
Гиацинта подавила стон. Одна из девиц Смайт-Смит объявила начало концерта. Прекрасная возможность была упущена, теперь просто невежливо было встать и уйти, особенно с первого ряда.
Одно утешало – она была не единственной страдающей душой в этом зале. Едва девицы Смайт-Смит подняли смычки, приготовившись терзать инструменты и уши слушателей, как мистер Сент-Клер вздохнул и тихо прошептал:
– Да поможет нам Бог!
Глава 2
Тридцать минут спустя где-то неподалеку жалобно завыла маленькая собачонка.
Но , к несчастью , никто ее не услышал...
На свете существовал лишь один человек, ради которого Гарет готов был слушать музыку в очень плохом исполнении, и этим человеком была бабушка Данбери.