Все в сад!
Шрифт:
пола этого даже не заметила, и величаво удалилась по своим делам.
Снова зашуршало сено. На землю съехала Маша, которая, оказывается,
забралась почти на метр выше, чем Витя. Наверное, чтобы было мягче спать.
Следом за ней скатился белый клубок, который тут же развернулся, и
обернулся добрым мо… Э-э-э… В смысле, пушистым псом.
Глянув на девушку, Витя не смог удержаться от смешка.
— Смех без причины… — наставительно начала Маша, но Витя её
— В зеркало посмотри… Чудо в перьях.
Маша полезла в неразлучную сумочку за зеркалом.
— М-да… И вовсе не в перьях, а в соломе, — сделала она вывод по
результатам беглого осмотра себя любимой, — Кстати, ты не лучше.
Оба принялись энергично отряхиваться. Через несколько секунд тишина
была прервана Витиным голосом:
— Ух ты!
— Маша, которая как раз в этот момент хитро изогнулась, чтобы стряхнуть
очередную соломинку с джинсов, так что все её не очень большие, но
симпатичные выпуклости стали смотреться ещё эффектнее, довольно
отозвалась:
— А то!
Каково же было её разочарование, когда, искоса глянув на парня, чтобы
полюбоваться произведённым эффектом, она обнаружила, что он
разглядывает вовсе не её прекрасную фигуру, а дырку на своей рубахе.
Вернее, то место, где она вчера находилась.
Маша глянула на свою кофточку. Та тоже оказалась вполне целой. В
принципе, девушка должна была обнаружить это раньше, чем молодой
человек, но он начал отряхиваться сверху, а она сначала погладила Пушка, а
потом, не разгибаясь, занялась джинсами.
— А я хотела с утра у хозяйки иголку с нитками попросить… — растерянно
пробормотала она, заглядывая под кофточку. Дракончик никуда не делся, всё
так же уютно устроился на левой груди. Только сегодня он был уже не
жёлтым.
— Мой сегодня красный! — с удивлением сообщил Витя, — А твой?
— Приятного зелёного цвета, — сообщила девушка, застёгивая пуговицу.
— Интересно, теперь у нас на одежде все дырки будут сами зарастать?
–
поинтересовался Витя у окружающего пространства, ощупывая абсолютно
целую рубашку.
— Сделай на своей дырку, а завтра посмотрим, — подала идею находчивая
Маша, стряхивая с одежды последние соломинки.
— Не-е… А вдруг не зарастёт, — отказался Витя от эксперимента после
относительно недолгих размышлений. К тому времени Маша уже достала из
сумочки расчёску, и бормоча вполголоса 'Я упала с сеновала, тормозила
головой…' принялась приводить свою причёску в порядок.
Вите было проще. Во-первых: его волосы были короче, а во-вторых, у него
не было расчёски. Поэтому,
вносить последние штрихи в картину её неотразимой красоты, и вышел на
залитый утренним солнцем двор.
Своё рабочее место он увидел сразу: Возле поленницы в одном из углов
двора стоял большой дубовый кругляк с прислонённым к нему немаленьким
топором. А рядом были раскиданы, так сказать, полуфабрикаты, которые
предстояло, гм… измельчить и сложить в ту самую поленницу.
— Картина Репина 'Дрова', - невесело пробормотал парень, и направился к
вышеописанной композиции. Рубить дрова — это не то занятие, которым
следует заниматься прогрессивному и продвинутому челу, но — голод не
тётка.
Подойдя к топору, Витя решительно засучил рукава, поплевал на ладони,
как делали все рубильщики (или рубальщики?) дров, виденные им в кино,
когда собирались брать в руки топор, и взялся за отполированную до блеска
длинную рукоять.
Топор оказался тяжёлым. Витя размахнулся, и обрушил на несчастный
чурбак молодецкий удар. Сразу же выяснилось, что красивого размаха для
того, чтобы расколоть чурбак пополам, явно недостаточно. Топор застрял, и
вылазить обратно никак не хотел. В конце-концов Вите удалось извлечь
топор на белый свет, и, водрузив чурбак в исходную позицию, нанести по
нему ещё один удар. Получилось… Чурбак раскололся на две половинки, с
которыми справиться было уже легче.
За первым чурбаком последовал второй, третий…..пятый. Дела шли ни
шатко, ни валко, но куча 'сырья' потихоньку уменьшалась, а кучка 'готового
продукта', наоборот, увеличивалась. Так продолжалось до тех пор, пока Вите
не подвернулся дубовый чурбак…
Маша вышла во двор как раз когда Витя боролся с первым чурбаком.
Полюбовавшись с минуту его страданиями, она решительно направилась в
сторону двери, несомненно ведущей на кухню. Ибо именно из-за этой двери
по всему двору распространялись всякие вкусные запахи. Сглотнув слюну,
Маша толкнула дверь и решительно шагнула вперёд…
Оглядев открывшуюся её взору картину под названием 'Вид кухни
изнутри', она сразу вспомнила неизвестно где и когда услышанную умную
мысль: 'Тому, кто любит колбасу и уважает законы, лучше не знать, как
делается то и другое'.
Нет, здесь не готовили колбасу и не писали законы, но все эти закопчёные
стены, плохо помытые полы, люди, шныряющие туда-сюда, одетые совсем не