Все в сад!
Шрифт:
такая же полупрозрачная плёнка с радужными разводами, как и та, что была
на двери. Теперь сопровождающие могли только наблюдать за разговором, но
никак не вмешаться в его ход. Гном ещё раз одобрительно крякнул.
Толстяк с сомнением поглядел на Машины ноги, туго обтянутые джинсами,
еле слышно хмыкнул, и указал девушке на кресло для посетителей,
поинтересовавшись при этом:
— Ну-с, что вы имеете мне предложить?
— Сейчас…, - опустившись
рыться в сумочке, — Это не то… И это… Да где же оно?! Ага! Вот! — из недр
сумочки было извлечено и торжественно предъявлено хозяину дома то самое
колечко, к которому вчера так пренебрежительно отнёсся Нар.
— Тэк-с… Будем посмотреть… — торговец достал из ящика стола монокуляр,
нацепил его, мгновенно сделавшись неотличимым от земного часовщика и
ювелира, и принялся придирчиво рассматривать украшение. Продолжался
сей процесс недолго, где то с минуту, после чего толстяк снял монокуляр,
аккуратно уложил его в ящик стола, задумчиво почесал свой второй
подбородок, и огласил вердикт:
— Два золотых.
— Пять, — назвала свою цену Маша.
— Два золотых и два серебрянных, — чуть надбавил торговец.
— Десять, — заявила Маша, невинно хлопая ресницами.
— До свидания, — колечко покатилось по столу обратно к хозяйке. Девушка
автоматически прихлопнула его рукой.
— Хорошо, согласна, — с сожалением вздохнула она. Надежды на мгновенное
обогащение не оправдались, но два золотых — тоже деньги. По крайней мере,
какое-то время можно будет не отрабатывать ночлег и питание.
— До свидания, — ровным тоном повторил торговец.
— Ну, хорошо. Два.
Торговец взял со стола небольшой богато отделанный молоточек,
предназначенный явно не для того, чтобы забивать гвозди, и легонько ударил
им по такому же небольшому гонгу. Раздался неожиданно сильный
мелодичный звук, и из ниш в боковых стенах, до этого времени искусно
замаскированных, появились два шкафообразных субъекта — судя по не
страдающим избытком интеллекта кирпичеобразным физиономиям, явно
родственники привратника.
— Проводите гостью, — кивнул торговец в сторону Маши.
— Не надо! Я сама уйду, — гордо задрала подбородок девушка.
— Заходите, когда научитесь себя вести, — радушно улыбнулся хозяин в
спину девушке.
Когда компания Избранников Ордена оказалась на улице, Нар перестал
сдерживаться, и от души рассмеялся. Эльф ограничился ехидной улыбкой, а
Витя изобразил сложную гримасу. Ему тоже было смешно, но он
сдерживался из
мира…
Маша в очередной раз на всех надулась… Даже на Витю, несмотря на все
его героические попытки сохранить серьёзное выражение лица. Ну, неудача в
переговорах… Ну и что? С кем не бывает? Оказалось, что торговаться надо
не так, как она прочитала в одной книжке по фэнтези, которую читала на
лекции по экономике. Теперь будет знать… Следующий раз получится…
Девушка оглянулась по сторонам в поисках кого нибудь, на ком можно
было бы сорвать раздражение. Хоть бы вчерашняя нежить вылезла на белый
свет, что ли… Она б её пнула так, что мало не покажется…
Внезапно Машин взгляд зацепился за чужеродное белое пятно на сером
фоне облицованных гранитом цокольных этажей домов. Пожилой, можно
даже сказать, старый человек с длинными белыми волосами, такой же белой
бородой, и в белой же одежде сидел, скрестив ноги, прямо на мостовой у
стены соседнего дома. Рядом с ним лежал простой деревянный посох с
отметинами от собачьих зубов. Глаза старика, очень сильно смахивающего на
Гэгдальфа из 'Властелина колец', были закрыты, а голова откинута назад. На
мостовой перед ним стояла пустая оловянная кружка.
Нищие всех миров похожи друг на друга. Но этот старик отличался от сто
раз виденных Машей земных попрошаек не только благородной
внешностью, но и чистотой одежды, блестевшей на солнце так, словно к
нему вчера тётя Ася приезжала…
Говорят, женское и детское горе сильное, но не долгое. Вполне возможно,
что это касается и остальных женских и детских чувств. Например, злости. А
может, это благообразный вид старика так подействовал на девушку, что она
быстро успокоилась, и даже полезла в сумочку в поисках монетки, дабы
кинуть её в кружку.
И только вытащив горсть мелочи, она вспомнила, что здесь ни родные
росийские деньги, ни даже так популярная на Земле бумажки с портретами
мёртвых американских президентов спросом не пользуются. Иначе можно
было бы сегодня завтрак не отрабатывать.
Маша хотела уже выбросить бесполезную мелочь, но тут вмешался гном.
Со словами: 'А ну-ка, ну-ка, что там у нас?…', он своей ручищей
бесцеремонно сгрёб монетки с её ладони, и принялся их внимательно
разглядывать, некоторые даже пробуя на зуб. По результатам осмотра он
разделил денежные знаки на две кучки. Одну вернул девушке со словами