Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

Звездная Елена

Мат слышался еще долго.

— «У вас несчастные случаи на стройке были?»- мрачно произнесла я великие слова из незабвенной киноленты, и не менее мрачно пообещала, глядя на улетающих и держащихся за голову няшек: — Будут!

И мы с метлой полетели гасить следующих няшек — без сомнений и сожалений. А вообще кипец гадам, я же еще ремонт делать буду, а ремонт это дело травмоопасное!

* * *

Самое обидное, что больше няшек в лесу не было — метла меня к домику на краю темного леса принесла, и у мосточка

через речку замерла. Пришлось слезать с летательного средства, обнаруживать, что мир странно покачивается, и идти на продолжение разборок. Мне лично в данный момент было море по колено, няшки по боку, а разборки — самое то, чтобы развеяться, но… Но тут возникло странное но!

Но образовалось прямо на дорожке сверкая огнем и слепя светом. И это самое «но» певучим гласом вопросило:

— Что я могу сделать для тебя, дева огневолосая?!

— Ик, — выдала пьяная ведьма, пытаясь сфокусировать взгляд на чуде.

Взгляд не фокусировался, зато я отчетливо видела, как шатается мосточек через молочную речку. И почему-то попросила:

— А сжечь можете?

Огненное создание с сомнением кивнуло.

— Ага, — метла улетела, так что стояла я без опоры, что для сохранения равновесия оказалось не полезным, и теперь меня шатало как пьяного матроса в шторм. — А можете сжечь так, чтобы я сначала прошла, а потом вы, а после когда какая няшка ступит на мост, он бы обрушился?

Мир продолжал ходуном ходить, а огненное чудо протянуло:

— Могу… А няшки кто?

— Няшки? А, — я махнула рукой, от чего заштормило сильнее, — эти, которые злые и подлые ворюги.

— Супостаты окаянные! — сходу сообразило чудо.

— Они, — кивнула я, и, шатаясь, побрела к мосточку.

Как брела через речку — история отдельная, но я дошла! И едва перешла на другой берег — позади полыхнуло огнем. Обернувшись, узрела мост — мост стоял, молча ожидая жертву ведьминского произвола.

Дело сделано! Люблю сказочные чуда!

И стараясь идти ровно, я направилась в круглый сказочный домик с красной черепичной крышей!

В голове звучала заводная песенка «Она опасна», к слову я ее и напевала, распахивая двери.

— Она опасна — это всем ясно!

Бах! Двери были распахнута, а я продолжала напевать:

— Она опасна — это всем ясно!

Твои потуги укротить её напрасны!

В платье красном, с улыбкой в тридцать два зуба,

Светлые волосы и очень страстные губы!

Она пронзит твоё сердце своим каблучком,

И даже гений рядом с ней выглядит дурачком,

Ты обречен — не знаешь, что почем,

Она расправится на раз даже с богачом.

Она не то чтобы стерва,

Просто любит потрепать нервы!

* * *

Мое эпическое появление осталась незамеченным! То ли няшек не было на месте, то ли заняты, жаль, такая песенка пропала даром. И стараясь не хихикать, я прокралась по коридору и замерла, услышав:

— Я не могу понять, Мастер, ощущение, что вся Терра объединилась против

нас, — низкий голос Жеки.

— Этого быть не может, — бас Георгия Денисовича не узнать было не возможно, — для объединения им нужен лидер, лидером способным возглавить и нечисть и лесных зверей может стать только опытная Баба Яга, а таковых нет, как минимум на расстоянии девяти дней птичьего полета.

— А как вы объясните кровожадность белок, Мастер? — все тот же Жека.

— Магнит, — интересная кликуха у хлопчика, — белки, за исключением рожденных в Приморье, не разговаривают и не атакуют стаей. Это бред. Для того чтобы белки смогли заговорить им нужно услышать Слово истинной ведьмы в полной силе и в соответствующем возрасте. Тебе такие известны?

И хмурый ответ:

— Нет.

Я усмехнулась, вспомнив собственную беседу с белочками. Неужели это я? Невероятно! Просто невероятно!

Внезапно случилось страшное — мой рот был властно накрыт ладонью, вторая рука обвилась вокруг талии, не позволяя вырваться, и у самого уха раздался певучий шепот Князя:

— Она не то чтобы стерва,

Просто любит потрепать нервы.

И ты попался, признаться, не первым,

Но мой совет тебе — не верь ей.

Я вырвалась, но в тот же миг Стужев прижал к стене и, склонившись к губам, пропел:

— Она опасна…

Пьяная ведьма, дополнила:

— Когда строит глазки…

Усмешка и он снова пропел:

— Она опасна…

— Беги пока есть маза! — никогда не любила эту песенку, но сейчас словно не могла остановиться.

— И ей ни разу, — Князь осторожно убрал прядь волос, приставшую к моим губам.

— Не доводилось мазать! — пропела я, отчетливо ощущая, как он касается меня пальцами.

— Она опасна, — светло-синие глаза были так близко.

— Опасна! — снова я.

— Опасна! — он все ближе.

— Опасна… — вместо песни тихий шепот.

— Но чертовски соблазнительна, — выбился из текста песенки Стужев, вторгаясь в мой личный мир.

Он не целовал — захватывал в собственную власть раскрасневшиеся губы, сминал жестко и безапелляционно, прижимая всем телом к стене, и стягивая за волосы на затылке, окончательно лишая возможности вырваться, и вынудив выгнуться навстречу его прикосновениям. Это было так страстно, ярко, сексуально, на грани фола, на острие ножа, и язык, который я бы ему с удовольствием откусила, убрал молниеносно, лишь усмехнувшись, когда я клацнула зубами.

— Какая строптивая ведьма, — тихий смех и его зубы на мочке моего уха. — Маргош, ты меня дико возбуждаешь, я даже не помню, когда так сильно кого-то хотел…

Он чуть отстранился и ледяной взгляд заставил вздрогнуть. Просто за этим льдом отчетливо проглядывалось что-то жуткое.

— Черт… — простонала я.

— Возбуждает? — поинтересовался Князь, указав взглядом на тесное нахождение наших тел.

И тут я была вынуждена честно признаться:

— Тошнит…

* * *