Все впереди
Шрифт:
— Сказал ли вам Де Марко, почему… почему Эндрю и близнецы были убиты? — спросила я совсем тихо, почти неслышно.
— Он сказал мне, что двое из юнцов были накачаны наркотиками, одурманены, Мэл, наркотиками. По-видимому, они накурились крэка, и один из них просто без всяких причин сорвался. Просто начал палить из пистолета…
— Ох, Боже мой, ох, Боже, Дэвид, — прошептала я. Мне едва удалось произнести это.
— Я понимаю, я понимаю, дорогая, — ответил он, как обычно, ласково и сочувственно. — Вы в порядке?
Я не могла отвечать. Я сидела в библиотеке, вцепившись в трубку
— Мэл, вы слышите?
Я с трудом перевела дыхание.
— Я слышу. — Я снова сделала глубокий вздох. — Спасибо, что позвонили, Дэвид. Я буду держать с вами связь.
— Берегите себя, Мэл. Мы позвоним вам в воскресенье. До свидания.
Я повесила трубку, ничего больше не сказав, и вышла из библиотеки, пересекла прихожую, сгорбившись и обхватив плечи руками, потом прошла до лестницы, никем не замеченная.
Вцепившись в перила, я втаскивала себя вверх по лестнице, медленно переставляя ноги. Они казались мне тяжелыми, будто налитыми свинцом.
Очутившись в своей спальне, я упала на кровать и натянула на себя шерстяной шарф. Я начала дрожать и не могла остановиться. Дотянувшись до подушки, я погрузила в нее лицо, стараясь заглушить душившие меня рыдания.
Мой муж и мои дети умерли случайно, ни за что, без всякой причины.
31
Йоркшир, май 1989
Над дикими пустынными болотами стоял поистине прекрасный день. Пронизанный солнцем воздух был мягким, обволакивающим, и огромное пространство неба было лазурно-голубым; по нему в беспорядке были разбросаны легкие белые облака.
Воздух был чист, и я дышала глубоко, когда шла по дороге, ведущей из леса в Килгрэм-Чейз через прилежащие к нему поля и дальше, к краю болот.
В какой-то миг я подняла вверх глаза, и у меня перехватило дыхание от благоговейного страха перед вздымавшимся ввысь, подобно гигантским скалам, лесом. Он оттенял все, что было ниже, заставляя подножье долины и пасторально-зеленые поля казаться еще приветливее.
Я не собиралась сегодня идти до леса; в этих холмах расстояния были обманчивы, и он на самом деле был гораздо дальше, чем казался. В любом случае, дорога была слишком утомительна.
Но у меня ушло не много времени, чтобы дойти до своей цели. Это было место, которое Эндрю любил с детства и куда он часто водил меня в прошлом. Это был участок вересковой пустоши выше Килгрэм-Чейза, в тени великого водопада Рэгленд, неподалеку от Дерн-Гилла. Глубокий овраг с необыкновенным водопадом, ниспадающим прозрачными струями на грубо отесанные камни, был необычайно красив.
Я давно обнаружила, что уже близка к водопаду: только услышав журчание воды. Склон был испещрен позвякивающими маленькими ручейками и более крупными потоками, и водопады легко спадали на скалы и утесы в самых неожиданных местах.
Разогревшись от ходьбы, я сняла жакет, расстелила его на земле и села. Я смотрела на раскинувшуюся передо мной обширную панораму; сколько видели глаза, не было ничего, кроме холмистого болота, спускающегося вниз к долинам и полям. Никакого жилья, кроме, конечно, Дианиного дома, угнездившегося между деревьями прямо надо мной.
Через некоторое время я положила
Не было слышно никаких звуков, кроме мягких голосов природы. Слабое жужжание пчелы, стремительная беготня кроликов, шуршавших в стеблях черники и папоротника-орляка, изредка — блеяние заблудившейся овцы, трели птиц и вездесущее журчание воды, падающей с находящегося неподалеку края Дерн-Гилла.
Сегодня было четвертое мая, четверг.
Мой день рождения.
Сегодня мне исполнилось тридцать четыре года.
Я чувствовала себя старше своих лет — смерть мужа и детей наложили на меня неизгладимый отпечаток. Без них моя жизнь уже никогда не будет такой же, как прежде: моим постоянным спутником будет скорбь.
Но у меня не было больше непреодолимого желания убить себя, а то ужасное, изнуряющее состояние подавленности находило на меня гораздо реже. С другой стороны, я так и не решила, как зарабатывать себе на жизнь и как найти работу, которая была бы мне по душе. Я пребывала в сомнениях, желания мои были неопределенны.
Я вздохнула и смахнула муху со щеки.
Убаюканная теплом и солнцем, ласкающим мои лицо и обнаженные руки, я внезапно захотела спать и постепенно погрузилась в сон, успокоенная тишиной этого места.
Крупные капли дождя, шлепнувшиеся на лицо, разбудили меня, и я резко села, громко выразив свой испуг, когда увидела потемневшее небо и тучи, сгустившиеся над Рэглендским водопадом.
Вдалеке послышался раскат грома, прозвучавший, как пушечная канонада, и внезапная вспышка яркой белой молнии осветила небо. Она прорвалась сквозь чернеющие облака, которые внезапно словно стали взрываться.
Через мгновение я уже вымокла от свирепого проливного дождя. Схватив жакет, я поспешно натянула его на себя и бросилась бежать вниз мимо Дерн-Гилла, по извилистой дорожке, которая должна привести меня в Килгрэм-Чейз.
Я очень торопилась и несколько раз споткнулась, а один раз почти упала, поскользнувшись, но все же ухитрилась сохранить равновесие. Я продолжала бежать, отбросив с лица мокрые волосы, стараясь сохранить равномерность дыхания, и все время спрашивала себя: почему же я никогда не прислушивалась к предупреждениям Уилфа о непредсказуемости погоды на болотах?
Позже, когда Диана спрашивала меня, что случилось, я не могла ей объяснить, потому что не имею ни малейшего представления, каким образом я упала. Но я упала. Совершенно неожиданно я растянулась на вершине склона и, прежде чем успела остановиться, соскользнула и покатилась вниз по крутому склону.
В конце концов я остановилась в канаве и лежала там несколько минут, задыхаясь и хватая воздух. Я была без сил и чувствовала себя избитой, после того как проделала такой длинный спуск.
С трудом приняв сидячее положение, я откинула мокрые волосы за уши и попыталась встать. Я поняла, что либо вывихнула ногу, либо растянула связки; я не думала, что сломала ее. Я доползла до камня, торчавшего с одной стороны канавы. Ухватившись за выступавший камень, я постаралась встать на ноги, но обнаружила, что мне трудно стоять, а не то что идти.