Всё взять и смыться
Шрифт:
– Я за тобой от самой остановки бегу. Только ты так быстро ходишь, за тобой не угнаться. Да ещё эта сумка все руки оттянула.
– Давай сюда, помогу.
– откликнулась подруга, без всякой деликатности выхватила сумку из рук толстухи и зашагала вперед. Освобожденная от тяжкой ноши, хозяйка сумки облегченно вздохнула и, стараясь не отставать, шустро засеменила следом. Удавалось ей это с большим трудом, уж очень коротенькими были её ножки, но она не сдавалась, упорно двигалась вперед и при этом умудрялась ни на минуту не закрывать рот. Ее пронзительный голос разносился по
– Давно тебя не видела. Где пропадала?
– гудела толстуха.
– Отдыхать ездила.
– коротко откликнулась её спутница.
– Иди ты!
– изумилась толстуха и замолкла на минуту.
Ровно столько времени ей понадобилось, чтоб переварить ужасную новость. Видно, женщина она была сильная, с неожиданно свалившимся на голову печальным известием справилась мужественно и скоро снова перешла в атаку:
– Я тебя весной видела. Ты жаловалась, что денег совсем нет, ремонт делать не на что. А теперь про отпуск говоришь. Как же это?
Голос её был полон искреннего возмущения и я её прекрасно понимала. Когда все лето сидишь в душном городе и нет денег выехать отдохнуть, известие о том, что другие в это время нежатся на курортах здорово выбивает из колеи. Особенно, если совсем недавно этих других ты считала такими же голодранцами, как сама, и потому питала к ним самые теплые чувства.
Если моя тезка и поняла, какие страсти клокотали в тучной груди подруги, виду она не показала и вполне беззаботно ответила:
– А вот так! Плюнула на все и уехала. Решила, ремонт подождет, а отдохнуть надо. Тем более, что халявный вариант подвернулся. Отдых по первому классу и задаром!
– Неуж премию дали?
– зашлась толстуха, под самый корень подкошенная несправедливостью судьбы.
– Вроде того!
– усмехнулась худая.
Тут мы дошли до нашего подъезда и толпой ввалились внутрь. Женщины, занятые разговором, внимания на меня не обращали, и я неспеша двигалась за ними следом. Как оказалось, толстуха жила на втором этаже, где вместе с сумкой спутница её и оставила, а сама стала подниматься выше. Я шла следом и в душе у меня бушевала буря сомнений. Ну что это такое? Вторая Альбина! И живет в том же доме и в том же подъезде, что и я. Ну, не странно ли? А когда Альбина номер два остановилась на последнем этаже и, достав из сумочки ключ, принялась открывать мою собственную дверь, мне совсем плохо стало. Решив, что пришла пора вмешаться и внести ясность в сложившуюся ситуацию, я сурово спросила:
– Извините, Вы кто будете?
К её чести нужно сказать, что она совсем не испугалась и ответила вполне спокойно:
– А в чем собственно дело?
– Меня интересует хозяйка этой квартиры.
– твердо заявила я, подразумевая, что раз хозяйка я, то хотелось бы знать по какому праву она лезит в мое жилище.
Я хозяйка.
– спокойно ответила наглая самозванка.
Разозленная неслыханным нахальством, я потребовала:
– Документик покажите.
– С какой стати?
– хмуро поинтересовалась она.
– Я юрист. У меня официальное дело к хозяйке
Она без возражений открыла сумку, достала паспорт и протянула мне со словами:
– Пожалуйста. А теперь объясните, что случилось.
Паспорт действительно был на имя Альбины Ивановны Бодайло и все данные совпадали с моими, вот только с фотографии глядело её лицо. Я захлопнула книжицу, вернула женщине и сказала:
– Поговорить надо.
Она не спеша сунула документ в сумочку, громко щелкнула замком и сумрачно глянула мне в глаза:
– Кто Вы?
– Я из адвокатской коллегии. Прихожу к вам третий раз.
– Из коллегии?
– настороженно переспросила женщина.
– И что Вам от меня нужно?
Мне много чего от неё нужно было, только не на площадке же объясняться, поэтому я кашлянула и солидно сказала:
– Это серьезный разговор и вести его на лестнице неудобно.
Тезка оглядела меня с ног до головы, задержав взгляд на испачканных травой джинсах и пыльной обуви и выразительно подняла брови:
– Уверены, что Вы именно та, за кого себя выдаете?
Мысленно чертыхнувшись и послав миллион проклятий на её настырную голову, вслух я сказала:
– Не обращайте внимания на мой вид. Была за городом, разыскивая свидетелей по Вашему делу, вот ненароком и испачкалась.
Она неопределенно хмыкнула, но от комментариев воздержалась. В квартиру, правда, тоже не пригласила. Твердо сказала:
– Здесь говорите. В чем дело?
Голос звучал резко и она даже не посчитала нужным скрывать свое раздражение.
И совершенно зря! Я ещё не пришла в себя после расставания под мостом, душевная рана, нанесенная неблагодарным Стасом, ещё не затянулась и сыпать на неё соль было по крайней мере опрометчиво. Будь я в другом расположении духа, наша беседа, возможно, пошла бы иначе и странная путанница с одинаковыми паспортами была бы выяснена мирным путем. Но дама задела меня в самый неподходящий момент и я решила её проучить:
– Дело в том, что мы разыскиваем наследников швейцарского подданного Анри Бодлоо. Полтора года назад он скончался после длительной болезни в возрасте восьмидесяти трех лет. Прямых наследников у него нет, жена умерла десять лет назад и он все свое состояние завещал родственникам в России.
Держалась она очень хорошо, только хищный огонек, загоревшийся в глубине темных глаз, выдавал истинные чувства дамочки.
– Он русский?
– безразлично проронила она.
– Да, он выходец из России.
– любезно ответила я.
– А ко мне Вы почему пришли?
– Вы одна из возможных наследниц.
– И что же он мне завещал?
– хмыкнула она, стараясь показать, что не принимает наш разговор всерьез.
– Ну, я тебе покажу! Держись крепче. Мало тебе не покажется! подумала я, а вслух произнесла:
– Пока мы не можем сказать, Вам ли завещено имущество господина Бодлоо. Я не видела Ваших документов и потом есть несколько других претендентов, их права в данный момент уточняются. Что касается суммы завещенного, то она не слишком велика. В нашей практике мы сталкивались и с более крупными.