Всё - за Викторию
Шрифт:
Викторию на части раздирали страх, стыд и желание. Внушенные с детства принципы не позволяли ей уступить Адаму; но, стоило ему коснуться ее тела, начать целовать ее, — и сильнейшее возбуждение охватило девушку. Она так давно хотела его ласк, поцелуев, прикосновений!
Тело, казалось, перестало подчиняться разуму; оно выгибалось навстречу Адаму, желая касаться его. Виктория обняла его за плечи, кончиками пальцев ощущая теплую бархатистость кожи. Ладони ее прошлись по его груди, опускаясь все ниже к животу, а потом вновь вернулись наверх, и она обняла его за шею, притягивая
Адам продолжал целовать ее, все настойчивее, требовательнее. Он поднял сорочку до пояса, раздвинул коленом бедра и лег между ног. Фокс оторвался от ее губ и стал жадно целовать шею, потом грудь. Рука его прошлась по бедру и коснулась самого заветного местечка между ее ног. Виктория вздрогнула и ахнула, а он стал нежно ласкать ее там. Она выгибалась, открываясь ему еще больше, с губ сорвался стон, девушка тяжело дышала и дрожала.
Сорочка мешала, и Адам попытался ее снять. Он нетерпеливо тянул подол вверх, но запутался, разозлился и дернул изо всех сил. Тонкая ткань с треском порвалась, а Фокс закончил дело, разорвав сорочку на груди девушки. Виктория испуганно приподнялась, и он легко стянул с нее уже негодную вещь и откинул в сторону. Затем Адам заставил Викторию опуститься обратно на кровать и вновь принялся целовать и ласкать ее.
Он почти лежал на ней, опираясь лишь на один локоть. Но тяжесть его тела была приятна, — Виктория касалась Адама, будто исследуя и заново открывая. А еще ей хотелось потрогать ту твердую упругую штуку, что упиралась ей в живот, — и, набравшись смелости, Виктория осторожно коснулась ее. Но Адам тут же убрал ее любопытные пальчики. Он горячо впился губами в губы девушки и снова коснулся ее между ног, лаская и возбуждая все больше, пока она не начала извиваться под ним, задыхаясь и издавая тихие стоны, приглушенные его поцелуями. А потом стал медленно входить в нее.
Но вот от его дальнейших действий Виктория в восторг не пришла. У нее было такое чувство, будто ее предали, обманули самым бессовестным образом. Вместо райского блаженства Адам причинил ей боль, и это напугало ее. Она попыталась воспротивиться, оттолкнуть его; но он не уступал, шептал что-то успокаивающее и стал двигаться внутри нее. Он был напряженным и сосредоточенным. Постепенно боль отступила, и Виктория даже почувствовала приятные ощущения, которые все больше и больше охватывали ее.
Видя, что она не противится и немного расслабилась, Адам стал двигаться увереннее, сильнее, глубже проникая в нее. И в какой-то момент понял, что она отвечает ему, пытается выгнуться так, чтобы вобрать в себя больше.
Оба тяжело дышали; затем стоны стали срываться с ее губ, и она откинула голову назад. Будто плотный сладкий туман окутал их; возбуждение нарастало, становилось нестерпимым, и Адам почувствовал, что не может сдерживать себя. Толчок, еще, — и вот он выгнулся и со стоном излился в ее лоно, чувствуя, как силы покидают его. Единственное, на что его хватило, — это скатиться с нее и лечь рядом.
Виктории потребовалось время, чтобы привести дыхание, да и мысли в порядок. Она не знала, как долго они лежали в молчании. Адам не шевелился. И, когда
Разве можно так просто уснуть после того, что произошло? — было ее последней мыслью перед тем, как провалиться в крепкий сон.
ГЛАВА 26 — О том, что все тайное становится явным
Викторию разбудила Бетти, которая легко справлялась сразу с двумя хозяйками. Горничная раздвинула тяжелые портьеры, и солнечный свет наполнил спальню, заставив девушку сонно моргать и щуриться.
— День уже на дворе, завтрак давно миновал, а вы все спите, — с укором сказала Бетти.
Виктория села на постели, пытаясь отойти ото сна. Что-то важное произошло ночью, а она пока не понимала, что. Одеяло сползло с нее до пояса, и она увидела, что на ней нет ночной рубашки.
— Ой, а чего это вы голая? — удивленно ахнула служанка. — И сорочка на полу валяется, — сказала она, подбирая то, что недавно было ночной рубашкой.
Воспоминания нахлынули на Викторию. Она не сразу смогла поверить в то, что случившееся ночью ей не приснилось. Неужели Адам действительно приходил?!
А Бетти расправила ткань и увидела, что рубашка разорвана. Глаза у служанки стали круглыми от удивления. Виктория стремительно соскочила с кровати, попутно прикрываясь одеялом, и вырвала испорченную вещь из рук горничной.
— Уходи, я без тебя справлюсь, — приказала она.
Но горничная не послушалась, она ошарашено смотрела на постель. Виктория обернулась и увидела пятно крови на простыне.
— Ох, да что ж это делается? — запричитала вдруг Бетти. — Говорила я вам, не стоит то платье надевать!
От стыда Виктория готова была умереть на месте. Как же она ненавидела Фокса в эту минуту! Ведь это он во всем виноват!
— Замолчи, дура! — зашипела она. — Ничего не было! И не смей болтать!
Бетти обиженно засопела и буркнула:
— А мне что? Дело ваше. — И уже другим, деловым тоном спросила: — Какое платье изволите надеть сегодня?
Виктория ответила, что ей все равно, и в гнетущем молчании служанка помогла ей одеться и уложить волосы. После чего Виктория заспешила прочь из комнаты, в которой осталась Бетти, меняющая постельное белье. Но на пороге девушка в нерешительности остановилась, — она страшилась встречи с Адамом и была совершенно к ней не готова.
— Бетти, а где мистер Фокс? — спросила она.
— Когда я шла вас будить, встретила его на главной лестнице. Он собирался уезжать по делам.
Виктория с облегчением вздохнула и вышла из комнаты.
***
Стараясь не попадаться никому на глаза, Виктория быстро шла по коридору. Если Фокс уехал, то кабинет его свободен, а там ее искать никто не будет. А ей необходимо побыть одной и все обдумать.
Хотя что тут думать? Адам ведь обещал жениться на ней, и она сама совсем не против. Она будет с ним приветлива и ласкова. Решив так, Виктория немного успокоилась после разговора с глупой Бетти.