Всё - за Викторию
Шрифт:
Что ж, она зайдет с другого бока: не родился еще на свет мужчина, на которого не действуют женские слезы! Она покосилась на Фокса, но он продолжал смотреть куда-то в сторону, что было ей на руку.
Виктория часто заморгала, потом зажмурилась, — но глаза остались сухими, не намечалось даже намека на малюсенькую слезинку. Она попыталась думать о чем-то печальном, но и это не помогло: видимо, душа очерствела за последнее время, и Викторию стало не так-то легко разжалобить.
Девушка вновь посмотрела на Адама, но он продолжал внимательно наблюдать за чем-то, почти отвернувшись
— О, боже! Какая прелесть! — восхищенно выдохнул Адам, продолжая смотреть на отражение Виктории в стекле окна. Именно в этот момент он осознал, что влюбился, окончательно и бесповоротно. И принял эту новость с присущей ему горячностью: казалось, она взорвала все внутри, убила и воскресила, и неожиданно вызвала бездну ликования. Виктория была создана для него, он это знал, чувствовал!
Виктория же ощущала беспокойство, потому что слезы текли, а Фокс все не поворачивался к ней, любуясь на какую-то не видимую с ее места прелесть. И окликнуть она его не могла, иначе он понял бы, что она опять решила разыграть перед ним спектакль.
— Виктория! Вы плачете?
Наконец-то обернулся! Девушка тут же отвернулась, скрывая лицо в ладонях.
— Нет, нет, сокровище мое, только не плачьте! Не терзайте меня!
Что-то шло не так, — она это ощущала каждой частичкой души. Насмешка? Фальшь в его голосе? Но почему? Ведь он не мог видеть, что она искусственно вызвала слезы. Видимо, ей показалось.
И тут он порывисто обнял ее за плечи, сжал своими горячими сильными ладонями. Виктория убрала руки от лица, всхлипнула для надежности и быстро, сбивчиво заговорила:
— Ах, мистер Фокс! Почему вы столь жестоки ко мне? Ведь я прошу вас о малости! Но вы даже этого сделать для меня не можете!
— Что же я должен сделать? Одно ваше слово — и я переверну этот мир, клянусь! Чем я вас так расстроил, скажите, молю!
Фальшь! Как пафосно звучат его слова! Он будто веселится.
Прижатая спиной к его груди, Виктория не видела лица Фокса и чувствовала себя весьма неуверенно. Девушка хотела выскользнуть из его рук, обернуться, взглянуть в глаза, но Фокс сам развернул ее, прижимая к себе теснее. И вдруг уткнулся лицом в шею, жадно втянул ее запах. Виктория ахнула, тело пронзило желание, ноги подогнулись, и она бы упала, если бы он не держал ее. А он стал целовать ее шею, спускаясь все ниже к груди, дразня и возбуждая. Виктория замерла, дыхание участилось. Но она не собиралась сдаваться и с силой оттолкнула его. Фокс отошел назад на несколько шагов.
— Вы что себе позволяете? — возмущенно выдохнула она.
— Утешаю вас.
Проклятый корсет, она никак не могла отдышаться, а сердце колотилось так, будто решило вырваться наружу.
— Кто так утешает?!
— А я всех дам так утешаю. Видите, вы уже не плачете.
— Вы!.. Вы!.. Не смейте ко мне подходить! — в панике воскликнула Виктория, видя, как он шагнул в ее сторону. Она прижалась к перилам балкона и медленно двигалась, в надежде ускользнуть от него. Но Адам находился как раз посередине балкона
Фокс был напряжен, глаза возбужденно горели, и он, не двигаясь с места, следил за ее перемещениями, видимо, готовый в любую секунду схватить беглянку. И еще он выглядел бесконечно довольным, что возмущало Викторию еще больше.
— Как я погляжу, вы не учитесь на своих ошибках, а, может, понравилось искать ключик, и вы решили повторить?
Девушка нахмурилась; она не сразу поняла, о чем он говорит. А потом в памяти всплыло, как Адам искал на ней ключ, грозился раздеть и говорил, что это будет ей уроком. Неужели понял, что она опять пыталась его обмануть? Да что же ей так не везет?!
— А вы весьма безжалостны к себе, сокровище мое, — усмехнулся он и, кивнув на ее руку, которую она ущипнула, заметил: — Синяк останется.
— Глаза у вас не на том месте, что ли? — сварливо проворчала Виктория.
— Глаза у меня как раз на том месте, где нужно. Виктория, вы не устаете меня поражать! Из-за какой-то глупости разыграть спектакль!
Страсти утихали, оба успокоились и теперь говорили вполне нормально.
— Может быть для вас это и глупость, а для меня возможность выпутаться из ужасной ситуации, в которой я оказалась отнюдь не по своей воле.
Адам приблизился и, облокотившись на перила, серьезно посмотрел ей в глаза и ответил:
— Виктория, подумайте сами, если бы у меня было оружие против Ридли, топтал бы он сейчас землю?
Во взгляде девушки читалось недоверие.
— Почему тогда он вас не засудил? Дядя мечтал об этом! Я помню, как он был счастлив, только и говорил о том, что вас скоро повесят. Он даже улыбался!
— Хорошо, — сдался Адам. — Скажем так: оружие, которое вы так желаете получить, обоюдоострое, — оно может погубить Ридли, но и меня уничтожит. Когда был суд, терять мне было нечего, а теперь ситуация изменилась. Ничего больше я вам сказать не могу.
Виктория разочарованно вздохнула, но неожиданно задорная улыбка появилась на ее лице и Адам вопросительно поднял брови.
— А как было бы замечательно, если бы это оружие оказалось у меня в руках. Я смогла бы управлять и моим дядюшкой, и вами! — мечтательно протянула она.
— Ого! Ничего себе вы замахнулись! — рассмеялся Адам. — Управлять мною! Ну, нет, этому не бывать! Я в любом случае найду способ подмять вас под себя.
При этих словах он окинул ее столь выразительным взглядом, что щеки девушки зарделись, но она не разозлилась, а смущенно рассмеялась.
— Вот чего вы хотите? Только и этому не бывать! — поддразнила она его.
— Отчего же? Когда мы поженимся… — Адам осекся, поняв, что сболтнул лишнее, а Виктория рядом так и встрепенулась, глаза ее довольно заблестели.
— Ах, вот значит как! — воскликнула она. — Так вы отказались от своих планов на большое наследство?! Вижу, и вы любите спектакли разыгрывать, мистер Фокс!
Адам как-то смущенно рассмеялся. Виктория же чувствовала себя легкой и счастливой, уверенность вернулась к ней с прежним упрямством, — впрочем, последнее никогда ее не покидало.