Все запутано
Шрифт:
Как раз вовремя с колонок доносится «Я прикасаюсь к себе» Divinyls.
— Эту выбрал Джек.
Кейт смеется, а я поднимаюсь, нажимаю кнопку на проигрывателе, меняя песню.
— И учитывая тот факт, что жить мне остается всего несколько недель, — протягиваю Кейт свою руку, — позволь мне этот танец?
Комнату заполняют звуки новой песни: «Тогда» Бреда Пейсли. Я не особо люблю музыку кантри, но Бред клевый парень. Прям парень-парень, хоть и певец.
Она берет мою руку и поднимается. Ее рука обвивает мою шею. А мои руки ложатся ей на талию, стараюсь
Сглатываю с трудом, когда ее круглые темные глаза смотрят на меня без разочарования или злости или боли. Сейчас я вижу в них теплоту, как в горячем шоколаде. У меня слабеют колени. Провожу рукой по ее позвоночнику вверх к голове. Она поворачивает лицо и припадает к моей груди. А я прижимаю ее к себе — крепче.
Я бы хотел вам рассказать, какого это чувствовать. Держать ее опять в своих руках. Обнимать ее, наконец-то, прижимать ее тело к своему.
Я бы хотел, но не могу.
Потому что нет таких слов — в английском или другом языке — которые могли хотя бы приблизительно описать это.
Я вдыхаю сладкий цветочный аромат ее волос. Если бы газ камере смертников имел такой же запах?
Каждый смертник умирал бы с улыбкой на лице.
Она не поднимает головы, когда шепчет:
— Дрю?
— Ммм?
— Я хочу что б ты знал… я прощаю тебя… за то, что ты сказал в тот день в офисе. Я верю, что ты этого не хотел.
— Спасибо.
— И, оглядываясь назад, я понимаю, что и сама была не лучше. Я могла бы что-нибудь сказать, дать тебе… заверить тебя насчет моих чувств… до того, как пошла разговаривать с Билли. Мне жаль, что я этого не сделала.
— Я это ценю.
А потом ее голос меняется, становится тише.
Мрачным.
— Но это ничего не меняет.
Вожу своим пальцем по ее коже на шее.
— Конечно, меняет. Это все меняет.
Она поднимает голову.
— Я не могу быть с тобой, Дрю.
— Нет, можешь.
Она смотрит на мою грудь, когда пытается объяснить.
— У меня есть цели. Желания. Ради которых я много работала, многим жертвовала.
— И я хочу видеть, как ты всего этого добиваешься, Кейт. Хочу помогать тебе превращать твои мечты в реальность. Все до единой.
Она смотрит вверх. Теперь ее глаза молят… о понимании. Прощении.
— Когда Билли меня бросил, мне было грустно. Было больно. Но у меня были силы идти дальше. Я не сломалась. А с тобой… по-другому. Сильнее. И я не горжусь тем, что признаю, что если у нас не получится, я не смогу собрать себя по кусочкам и двигаться дальше. Ты можешь… ты можешь сломать меня, Дрю.
— Но я этого не сделаю.
Касаюсь рукой ее щеки. И она прижимается к ней.
— Я знаю, что это такое — потерять тебя, Кейт. И я никогда не хочу пережить этого снова. Я человек, который знает, чего он хочет, помнишь? А я хочу тебя.
Она тихонько качает головой.
— Ты хочешь меня сейчас. Но что насчет…
— Я хочу тебя сейчас, и я буду хотеть тебя завтра, и послезавтра. И через десять тысяч дней тоже. Разве ты не видела послания в небе?
— Ты
— Я могу получить удар молнией. Или быть съеденным акулой. И это намного вероятнее, чем когда-нибудь настанет день, когда я не захочу тебя. Поверь мне.
И, кажется, в этом и есть проблема, так?
Какое-то время она внимательно смотрит на меня, затем ее взгляд падает на пол. Песня заканчивается. И она начинает отстраняться от меня.
— Прости, Дрю. Я просто… не могу.
Пытаюсь держаться за нее. Как утопающий хватается за спасательный жилет.
— Кейт…
— Мне надо идти.
Нет нет нет нет.Я теряю ее.
— Не делай этого.
Ее взгляд становится тяжелым, как жидкая лава, когда остывает и превращается в черный камень.
— Твое время практически истекло. Это было чудесно. Но…
Этого не может быть. Это все равно, что наблюдать за тем, как твой ресивер [31] выпускает из рук мяч, когда остается двадцать секунд до конца игры. Она поворачивается к двери. Но я хватаю ее за руку и заставляю посмотреть на меня.
31
Игрок нападающей команды в американском футболе
У меня отчаянный голос. Потому что я в отчаянии.
— Просто подожди. Ты не можешь уйти сейчас. Я хочу показать тебе кое-что еще. Дай мне десять минут. Пожалуйста, Кейт.
Посмотрите на ее лицо. Вот прямо сейчас.
Она хочет остаться. Нет, она хочет, чтобы я ее убедил остаться. Дал ей причину поверить мне еще раз. И если не сейчас, то ничего уже на этой земле не поможет.
— Хорошо, Дрю. Еще десять минут.
Выпускаю воздух из легких.
— Спасибо.
Отпускаю ее руку и беру со стула черный шелковый шарф и поднимаю его вверх.
— Снимать его нельзя пока я не скажу, ладно?
На нее накатывает подозрение.
— Это что, своеобразная сексуальная штучка?
Я усмехаюсь.
— Нет, но мне нравится ход твоих мыслей.
Она закатывает глаза к потолку, как раз перед тем, как я закрываю их шарфом, и ее мир становится черным.
Глава 27
Любой новый сотрудник Эвансов, Райнхартов и Фишеров делает ремонт в своем кабинете. И мы не единственная компания с такой политикой. Хорошая компания та, которая заставляет своих сотрудников думать так, будто часть компании принадлежит им. Цвет стен и мебель — на выбор работника, и в такой компании, как наша цветовая палитра довольно широкая. Вот где я брал вдохновение. Вот как я смог понять, что нравится Кейт.
Слава Богу, она не любительница цветочков. Ей нравятся полоски, узоры и природные тона. Зачем я вам это рассказываю, спросите вы? Причем здесь все это?