Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв
Шрифт:
— Я понимала, что нахожусь в каком-то месте, похожем на Пантеон, но все это было в каком-то сне.
— Так и должно было быть. После того, как я, идиот, неосторожно назвав пароль, привел тебя в состояние движения, я подумал, что ты, наверное, вернешься в офис Барнхолла. Приехал туда, но тебя там не оказалось. Хотя я правильно сделал, что побывал там, поскольку захватил оттуда револьвер, который спас наши жизни в здании оперы. Я нашел его в письменном столе Барнхолла.
Мэлони замолчал и быстро посмотрел на Элен, чтобы посмотреть, пробудит ли у нее упоминание об офисе Барнхолла
— Пантеон — это была с моей стороны смелая попытка. Это единственное место, о котором я смог подумать; ведь оно довольно близко соответствовало твоему описанию, которое ты дала во время нашего разговора. К счастью, я напал на верный след. Правда, возникало множество вопросов, на которые надо было ответить. Главный вопрос — зачем тебя туда посылали, если то, что ты должна была выполнить, всего лишь пробное испытание? Этот вопрос не давал мне покоя. Единственным логичным ответом было то, что это не являлось пробным испытанием — Маркус вел с Дюбуа двойную игру. Ты на самом деле вынесла из «Уолдена» этот материал, а Маркус выбрал театр, как самое подходящее место, где ты его передашь ему. Теперь нам известно, что Маркус — это Бассетт и что старик Уорнер, сам того не сознавая, помогал ему.
— Но я абсолютно уверена, что когда я приходила в театр в первый раз, там никого не было.
— Если я не ошибаюсь, то так представляю это: там должен был находиться Маркус, то есть Бассетт. Теперь мы этого точно никогда не узнаем, но что-то, очевидно, задержало.
— И когда там никого не оказалось, я…
— Ты прибегла к своей первоначальной установке и направилась в офис Барнхолла.
Элен нахмурилась.
— Не знаю… Мне кажется, что я сначала была где-то еще.
— Можешь вспомнить где?
— Кажется, я пошла на свадьбу… или пошла готовиться к свадьбе.
— К чьей свадьбе?
— Профессор Водсворт говорил что-то насчет того, что его дочь выходит замуж, но меня не приглашали. В сущности, с его стороны это было только случайной фразой.
Мэлони хмуро посмотрел на нее.
— Интересно, замешан ли он во всем этом? Кто-то еще — это…
Элен отрицательно покачала головой:
— Нет, было что-то еще. Не эта свадьба…
— Ты помнишь, когда ты приходила в офис Барнхолла? — спросил Мэлони.
— Помню, я боролась… мысленно сопротивлялась сама себе. Я была страшно напугана мыслью, что сойду с ума или уже сошла.
— Это, по-видимому, и влекло в офис Барнхолла к нему, как к человеку, который может тебе помочь. Мы раздобудем еще массу сведений, когда Фланаган соберет всех, кого я припрятал по всему городу. Не ответим ли мы тем самым на все вопросы…
Он понемногу прокладывал путь к тому, что имело отношение к ужасному поступку Элен. И этот момент наступил. Надо ей рассказать. Он тянул время, но момент все же наступил.
— Когда Джек будет дома?
— Не скоро. Он, разумеется, в клубе.
— Между вами действительно произошло что-то серьезное?
— Нет. Конечно, нет! Это — просто мое женское самолюбие. Такое ребячество! Теперь-то я это понимаю. Джек — удивительный человек.
— Элен, — проговорил Мэлони. — Когда я нашел тебя в
— Нет!
— Когда я возвратился туда во второй раз, труп еще не обнаружили.
— Но кто убил его?
— Ты стояла над ним с ножом в руке. Это сделала ты, Элен.
Ее лицо смертельно побледнело. Наступила тишина, во время которой они молча разглядывали друг друга.
Но тут веселый голос спросил:
— Я слышу, тут упоминается мое имя?
Они резко повернулись. В дверях стоял мужчина и улыбался. В руке он держал револьвер.
— Доктор Барнхолл… — выдохнула Элен.
Мэлони широко раскрыл рот от удивления.
Адвокат закрыл рот и внимательно разглядывал красивое лицо стоящего перед ним мужчины, чтобы разобраться, кто же находится перед ним. Кто этот человек? Крайняя самоуверенность. Талант, которым он злоупотреблял из-за жадности, пока все это не превратило его в нечто, абсолютно безжалостное.
— Кажется, здесь произошла ошибка при опознании, — произнес Барнхолл.
— Так расскажите нам об этом, — откликнулся Мэлони.
— Я уверен, что вы уже поняли.
Барнхолл не делал никакого усилия, чтобы скрыть свое презрение к Мэлони, и это обстоятельство давало адвокату возможность осознать его слабость — слабость, которая когда-нибудь и где-нибудь в конечном счете нанесет Барнхоллу поражение.
«Он недооценивает своих врагов. Наверное, у него имеется много оснований для этого, — подумал Мэлони. — Несомненно, его победы всегда давались ему легко. Но однажды это выйдет ему боком».
— У меня нет никаких мыслей по поводу того, кто убитый, — решительно сказал Мэлони.
— Правительственный агент по фамилии Блейн, — с явным отвращением бросил Барнхолл.
— Элен не стала бы убивать его. — Мэлони был удивлен и не мог скрыть этого.
— Конечно. Она вообще не убила бы никого. Я не давал ей установки на убийство, — ровным голосом произнес Барнхолл.
Мэлони решил нанести удар наугад.
— Его убили вы.
— Совершенно верно. Это было необходимо. Дела продвигались быстро, но в конце возникли небольшие осложнения. Вы ведь знаете о существовании Терминала, не так ли?
— Да, — осторожно ответил Мэлони. Это было со стороны Барнхолла в некотором роде ошибкой. Теперь он продемонстрировал еще одну слабость — слишком быстро переоценил Мэлони. Самонадеянность. Очевидно, все его планы уже были выполнены, и он сейчас открыто говорил обо всем. Его «я» настаивало на том, что люди должны осознать его значительность.
— У меня с ним свои дела. Сначала управляли мною, хотя я и знал об этом. Я разрешил Маркусу руководить этим шоу до конца. Но до тех пор, пока он не потерял контакт с миссис Джустус в здании оперы, вследствие чего явился ко мне в офис, и я узнал от него эту историю. И проверочное испытание стало действительностью, оставив Дюбуа в дураках. Правда, у меня из-за этого тоже возникли кое-какие трудности, поскольку глупейшие дилетантские указания Маркуса сбивали с толку миссис Джустус, и она, прежде чем прийти ко мне в офис, отправилась из здания оперы куда-то еще. Мне это известно, так как у нее не оказалось с собою материала.