Все зависит от нас
Шрифт:
— Молчишь? — Командир вздохнул. — М-да, что уж теперь говорить… Ладно, машины уже готовы, и в запасном полку люди предупреждены. Так что давай езжай.
Я, уже было повернувшись уходить, неожиданно решился:
— Иван Петрович, всё я понимаю. Когда хама на место ставил, ещё не знал, кто это. А как только узнал… в общем, проблема, думаю, будет снята…
Колычев, как это только он умеет, удивлённо-насмешливо поднял бровь:
— И как ты её снимешь? Прощения попросишь? Не поможет — ты его публично оскорбил, а такое не прощается.
— Вы же знаете — я везунчик. Мало ли что может случиться?
Командир
— Лисов, ты мне это брось! Любые, ты слышишь, любые самостоятельные действия категорически запрещаю!
Раздражённо закурив, продолжил:
— Это я, старый дурак, сам тебя подтолкнул. Только пойми — застрели ты члена Политбюро, и тебя не спасёт ничто! Ни контузии, ни заслуги! Если охрана на месте не убьёт, то трибунал высшую меру даст обязательно. И ни-кто не поможет. Понял? Никто! Так что в сторону Хрущёва даже смотреть запрещаю! Ты меня понял?
— Так точно!
Иван Петрович на это только кулаком под носом поводил и даже не сказал, а прошипел:
— Смотри мне! Всех под монастырь подведёшь!
— Да понял я! Никаких движений с моей стороны не будет! Даже и не думал про это! Это вы меня не так поняли…
— Всё я понял отлично… ладно, иди уж…
Ффух! Я выскочил из хаты и побежал к «виллису», в котором сидели мужики. Надо же, как командир разошёлся. Причём всерьёз. Давно я его таким не видел. Но с Хрущем, один чёрт, надо что-то решать. Правда, стрельба отменяется и подрыв тоже — Колычев моментом догадается, и тогда его действия предположить не берусь. Он, конечно, относится ко мне как к родному, но вот присяги ещё никто не отменял. И исходя из этого, доложить о подозрениях полковник будет обязан. Биомать!.. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. А «Кукурузник» пока терпит. Сейчас главное — Лёшку найти со Змеем.
Серёга, глядя на мой встрёпанный вид, спросил:
— Что там?
— Да нормально всё… поехали!
Но только успели тронуться с места, как услышали вопли Северова. Он рысил от домика радистов, размахивая руками:
— Стой, стой!
Епрст! На это раз что случилось? Мишка наконец донёс свою упитанную тушку до джипа и, отдуваясь, выпалил:
— Нашлись, похоже!
Все сразу повылетали из машины и окружили гонца. Я ухватив его за шиворот, пару раз встряхнул, чтобы слова из «маркони» вылетали быстрее:
— Где они? И это точно — наши?
— Не т-т-тряси так, у меня внутри всё булькает!
— По херу бульки, ты про мужиков говори!
— Слышимость очень плохая была. На нас вышли особисты морпехов Рябова. Под Любавами они взяли двух разведчиков. Те сказали, что из группы Колдуна. Ещё молчи-молчи что-то про генерала говорили… Но там вообще непонятно было….
— Карту!
Марат расстелил на капоте карту, и мы с Серёгой с костяным стуком треснулись головами, наклонившись над ней. Даже не почесавшись, принялись искать названный населённый пункт. Любавы… где эти Любавы… Вот! Офигеть! Это же почти сорок километров от нашей последней лёжки! Причём северо-западнее. Как туда пацаны попали? Мотоцикл, конечно, быстрое средство передвижения, но ведь не светлым днём и с погоней на хвосте! Ладно, пусть даже с полчаса они на этом байке мотались. Ну а потом? Где почти трое суток эту парочку носило? Ничего, приедем-разберёмся…
Когда стало понятно,
А так обошлось без особого членовредительства — только ушибы и царапины.
Потом из леса нас обстреляли какие-то наглецы, но, во-первых, мы проскочили быстрее, чем недобитки прочухались, а во-вторых, просто недосуг было связываться. Там, судя по плотности огня, всего человек восемь фрицев было, так что решку бы им навели быстро, только время терять не хотелось. В общем, часа через два, проехав раздолбанную с воздуха немецкую колонну, от которой уже начинало пованивать дохлятиной, мы тормознулись. Балуев развернул рацию и дал мне трубку. На этот раз слышимость была хорошая и, получив от морпехов указание, куда ехать конкретно, ещё минут через двадцать остановились на небольшом хуторе.
М-да… тут, видно, был нехилый бой. Трупы немцев ещё не успели убрать, и они довольно густо валялись по округе. Я так думаю — не меньше полувзвода легло. А в хозяйском доме ни одного целого окна. И вокруг оконных проёмов всё густо покоцано пулями. Похоже, здесь оборону держали… Причём не немцы. Фрицы как раз, судя по положению тел, в этот дом очень попасть хотели. Интересно — зачем? И мертвецы какие-то свеженькие. Как будто их только утром сделали… Наконец морячок сопровождения, которого подобрали на околице, показав ещё на один дом, сказал, что нам туда. Да мы бы и сами поняли. Возле хорошо сохранившейся хаты целая толпа стояла. В защитных гимнастёрках, но у всех тельники из-под расстёгнутого ворота видны. А в середине этой толпы два наших ухаря чего-то втирают народу и ржут.
Ну, сволочи, держитесь! C юзом затормозив, вылетел из джипа и, распихав людей, подскочил к Геку, который при виде меня радостно улыбнулся и открыл рот. Только вот сказать ничего не успел. Я ему так в лоб закатал, только ноги в щегольских брезентовых сапогах в воздухе мелькнули. Рядом совершил такое же сальто Змей, сбитый ударом Марата. А мы такие, мы слово держим. Пообещали морду набить, вот и бьём!
— Что валяешься, гадский папа!? Вставай, я тебя сейчас вообще прибью!
От радости, что этот проглот живой, свою угрозу я бы вполне мог выполнить, но тут произошло неожиданное. Земноводные, глядя на столь скорую экзекуцию, недовольно возроптали, и в толпе даже послышались звуки взводимых затворов. Здоровенный главстаршина шагнул к нам со словами:
— Вы что, суки, творите?
Но тут очухавшийся Пучков, по-щенячьи повизгивая, повис у меня на плечах и завопил:
— Илья, ты чего? Мы же живые, всё нормально! Тут такое было — не поверишь! Мы ведь Вейлера взяли!!
Какого в жопу Вейлера? Я даже не понял вначале, потому что отвлёкся на опасно приблизившегося главстаршину. Но мореман уже передумал устраивать разборки. Глядя на счастливого Пучкова, он пробурчал:
— А, так это вы любя, тогда всё нормально… — И обращаясь к остальным, добавил: — Это разведка по-родственному свою молодёжь героическую учит!