Все женщины - химеры
Шрифт:
Я сказал дружелюбно:
– У вас тут буфет хорош. Пирожок был вкусный, но я осилил бы еще один… И пивка бы… У вас пиво есть? Пли вам запрещено?
Капитан вздохнул:
– Буфет да, к вашим услугам. Вы пока не арестант.
– Тогда я пойду, - сказал я.
– А вы тут поработайте. Я не могу долго сосредотачиваться. Для меня либо многобукофф, либо многоютубоф. Я такой, дитя бли- пового мира. А читаю вообще только заголовки.
Первый лейтенант, как самый бойкий, поднялся, взглянул на капитана.
–
– Да, - ответил тот.
– Но если подозреваемый попытается бежать, убей на месте.
Лейтенант поежился.
– Командир, - сказал он с упреком.
– Зачем же так? Он услышал, теперь убьет меня и сбежит.
– Убивая всех по дороге, - сказал Ухнарев очень серьезно, - как мы только что видели на экране.
– Рискнем, - ответил капитан безучастно.
– Главное, составить грамотный отчет. А потери в нашем деле неизбежны. Все равно нас всех скоро спишут и заменят роботами.
– Ну спасибо, - протянул лейтенант с обидой, - напомните мне о своих словах, когда в следующий раз окажемся в перестрелке.
Глава 13
Я перекусил, выпил еще разок большую чашку кофе, пива не нашлось, на что я и рассчитывал. С тайной радостью чувствовал, что и голос не дрожит, и руки не трясутся, словно в самом деле для меня ничего не стоит ухлопать десяток человек.
К счастью, капитан и лейтенанты не оставляют ни на секунду, я слушаю, отвечаю с набитым ртом либо просто мычу в ответ или киваю, то есть продолжаю вести бой, хотя уже не такой интенсивный, что значит без резкого перехода возвращаюсь к нормальности, где и не должно трясти.
Остальные все там же перед большим экраном, где я то пробегаю какие-то отрезки, стреляя во все, что движется, то бегу задом в обратную сторону, а мертвецы вскакивают и занимают боевые позиции.
– Мне нравится, - сказал я, понаблюдав через их плечи.
– Особенно вот это… когда я в замедленном режиме… это же почти танец!… А то уже думал к хирургу обращаться… Сбросите мне этот файлик по Инету? Буду девкам показывать!
Капитан нахмурился:
– Эта программа, - отрезал он железным голосом, - стоит семьдесят миллионов долларов. Никто не имеет права копировать. Там особый файервол…
– А если кто попытается?
– спросил я наивно.
– Не успеет скачать, - ответил он, - двери вышибут, и ворвется спецназ. После чего вывезут на экспертизу не только комп, но и все кастрюли.
– Жаль, - сказал я.
– Ну ладно, как я понял, предъявить мне ничего не можете?
Он ответил суховато:
– Смогут. Просто некоторые детали остаются недостаточно проясненными.
– Но без них ваш доклад не примут, - сказал я.
– Нигде. Верно? Так что удерживать меня вы права не имеете.
Капитан вздохнул:
– Мы - нет. Мы всего лишь спецназ, отряд по борьбе с террористами. Но есть те, кто
Он повернулся к молчаливым часовым у двери, сделал повелевающий жест.
Двери автобуса распахнулись. Там шагах в пяти Мариэтта и Синенко объясняют друг другу что-то больше жестикуляцией, чем словами, будто уже и голоса сорвали.
– Заходите, - сказал им капитан громко.
– Если еще не передумали.
Мариэтта спросила быстро:
– Что он еще натворил?
Капитан покачал головой.
– Ага, уже что-то знаете?
– Догадываемся, - ответила она.
– Он ваш, - сказал капитан.
– Можете забрать, можете убить сразу на месте. Мои люди помогут закопать труп.
– Учебное видео получилось классное, - поддержал Ухнарев жизнерадостно и с великим оптимизмом.
– Остальное не важно. Главное - воспитывать кадры!
Мариэтта и Синенко, не сводя с меня взглядов, поднялись в автобус, тоже в первую очередь посмотрели на большой экран, где я пробегаю из комнаты в комнату в замедленном режиме, но всякий раз успеваю быстро и точно выстрелить в противника за долю секунды до того, как тот возьмет меня на прицел.
Капитан указал в мою сторону.
– Пока эксперты готовят материалы по этому… этому человеку, он в вашем распоряжении.
– Спасибо, - сказала Мариэтта, а Синенко кивнул молча.
– Но не спускайте с него глаз, - предупредил капитан.
– Если что пойдет не так, как уже говорил, убейте сразу. Спишем задним числом.
Синенко пробормотал:
– А давайте его убьем прямо здесь?… А то еще непонятно, как пойдет дальше.
– Хорошая идея, - одобрил капитан, - только руководство не одобрит без надлежащего обоснования.
Мариэтта поинтересовалась ядовито:
– А можно прибьем сейчас, а обоснование придумаем позже?
– Нет, - отрезал капитан.
– Сперва обоснование для отчета, что подошьют в дело. Я хочу выйти в отставку по своей воле.
Она вздохнула, повернулась ко мне:
– Пойдем, македонец.
– Это комплимент, - спросил я опасливо, - или оскорбление?
– А ты бы как хотел?
– Как бы я хотел, - проговорил я и оценивающе оглядел ее фигуру, - я бы хотел всего и много, но кто теперь мужские хотения принимает всерьез?… Потому и растет число геев. Может, тоже в них записаться? Или уже не записывают?
– Тогда сразу в импотенты, - подсказала она.
– А что еще остается, - сказал я со вздохом.
– Весь мир ваш… А мы в нем только гости. Куда вы меня тащите?… Женщина, я вас боюсь.
Она выпрыгнула из автобуса первой и даже подала мне руку. Это женщина за такой сексистский жест может дать в морду, а потом еще затаскать по судам, но мужчина должен терпеть, и я оперся на ее руку всем весом и чудом не упал, так как она и не подумала меня поддерживать всерьез.
Синенко смачно гоготнул: