Все женщины – химеры

Орловский Гай Юлий

Она посмотрела пристально.

– Вы были на берегу Страмблы? И видели стольный город?

– Да, ваше величество, – ответил я. – Красивый город. Урбанизированный. В смысле, городской город. Кстати, не думаю, что король начнет вторжение в Нижние Долины в ближайшие дни.

– Почему?

Я ответил со всей скромностью, что паче гордыни:

– Коммуникации слегка нарушены.

– Что-что?

– Мост, – объяснил я, – соединяющий берега, как бы пал. Не в том смысле, как ваши придворные, а в буквальном

смысле. В воду.

Она вскинула брови.

– Как это?

– Рухнул один из пролетов, – уточнил я. – Наверное, жуки источили. Или рыбы изгрызли, кто знает, что там за рыбы?.. Конечно, все поправимо, но переброску с той стороны затруднит. В столице соединений наверняка нет, но на том берегу группировка войск не сумеет быстро присоединиться к наступающим, а без этого никто не рискнет начать вторжение. Мне кажется, не совсем умно начинать войну, имея под рукой только половину армии.

Она повторила задумчиво:

– Группировка войск… Слышу впервые, но звучит правильно. Ты был военачальником?

Я поморщился.

– Ваше величество… Думайте, что делать, когда мост все же восстановят. Король Антриас то ли двинет армию, то ли нет. Но даже если мост восстановят не скоро, армию все-таки как-то раньше перебрасывали на этот берег? На лодках, на плотах… Правда, когда в строй вступил такой великолепный мост, все плоты могли пустить на дрова… Кстати, может быть, вам стоит пригласить на военный совет военачальников? И членов вашего Тайного Совета?

– Позже, – ответила она сухо. – Я пока сама хочу прояснить ситуацию. Для себя в первую очередь. Я даже и не знаю, что для королевства лучше: спасение Рундельштотта или же…

Я охнул:

– Ваше величество!

– Если бы Рундельштотт оставался в плену, – пояснила она, – война была бы короткой и не слишком кровавой. Достаточно захватить Санпринг и королевский дворец… но теперь, когда Рундельштотт снова здесь, он укроет здание дворца магическим щитом. А пока королева жива, все глерды будут сражаться до последнего человека. Страна будет залита кровью, города и села будут разрушены, в руинах поселятся дикие звери…

Я спросил озадаченно:

– А нельзя ему укрыть так все королевство?

Она покачала головой.

– Такое заклятие можно применить только раз в жизни. Ценой своей жизни. И только небольшой участок земли… Я сейчас стараюсь понять, что можешь сделать ты? Ты же не простой человек, ты человек из страны демонов. Возможно, ты и сам наполовину демон. Но я для спасения королевства готова отдать себя во власть любых темных сил…

– Да, – согласился я, – темнее меня уже на свете и нет сил. Но все равно мне как-то не желается влезать в ваши войны. Я пацифист.

Она нахмурилась:

– Глерд, мои приказы для вас… что, так мало значат?

Глава 14

Я поклонился,

но не придумал, что сказать, потому поклонился еще раз, это как в старину было закурить папиросу, а потом сигарету: пока вытаскиваешь пачку, из пачки вылавливаешь эту штуку, разминаешь в пальцах, потом неспешно прикуриваешь, затягиваешься, с наслаждением выдыхаешь дым… и за это время что-нибудь да придумываешь, как ответить на каверзный вопрос.

Она смотрит неотрывно, вопрос задан в лоб, увиливать не получится, нужно отвечать так же ясно и прямо, проговорил осторожно:

– Ваше величество… я сейчас думаю, как поступить правильнее. Вы ведь тоже предпочтете правильное решение, а не просто чтобы я выполнил ваш приказ? Возможно, отданный просто из-за дурного расположения духа.

Она отрезала:

– У королей не бывает дурного расположения духа!

– Как же вы живете, – сказал я с горячим сочувствием, – разве так можно… Вы хоть на меня покричите всласть, я пойму. Это для разгрузки нервов. Расслабьтесь… нет, это не в том смысле, что вы подумали, а просто не принимайте все так к сердцу.

Она помолчала, взгляд ее оставался суровым, наконец произнесла так, словно отрубила топором кусок раскаленного железа:

– Кто даст волю своему гневу однажды, откроет для себя опасную дверь.

Я сказал торопливо:

– Ваше величество, вы… ледяная гора. Я даже восхищаюсь вами, как… ну, слоном, это такой большой зверь, еще удивительнее дракона, или баобабом, что живет миллион лет… Это дерево такое величественное и как бы красивое по-своему на взгляд особого рода ценителей… Потому я и продумываю сейчас, чего сам от себя не ожидал, что можно сделать.

– Это продумываю я! – отрезала она. – Я королева!

– Ваше величество, – сказал я мягко, – раз уж мы одни, скажу начистоту, никто не услышит. Вы понимаете, заставить меня не можете. За Рундельштоттом отправился не потому, что вы приказали, а по своей воле, все-таки мой учитель и в какой-то мере пострадал из-за меня! Ваше королевство, уж простите, не мое королевство. Если хотите, чтобы я в чем-то помог, постарайтесь заинтересовать меня… а не пытаться приказывать, терпеть не могу! Даже от королевы. Я демократ и либерал, а мы никого вообще не слушаем. Даже друг друга.

Она привстала в кресле, лицо полыхнуло гневом.

– Ты осмеливаешься…

– Вы королева, – сказал я быстро, – и можете меня казнить в любой момент! Но ваши государственные интересы велят вам как-то принудить меня… стараться для вас добровольно. Верно? Потому что от добровольности пользы больше. Я это заметил по вашему королевству. У вас работают не из-под палки, а потому что… так надо и так правильно. Вам мое одобрение ни к чему, мелкая сошка, но скажу откровенно, вы правите мудро и, кто бы подумал, стратегически честно.