Всеблагое электричество
Шрифт:
Броневик скалился смятым капотом, надежды завести его не было изначально, поэтому я выбежал за ворота, развернулся и выпустил по нему последний остававшийся в мортире зажигательный снаряд. В кузове полыхнуло пламя и начались рваться пулеметные боеприпасы, тогда я со спокойной душой помчался вслед за уносившим ноги Мораном. На бегу выкинул мортиру в сточную канаву, а только подскочил к углу дома напротив, как позади оглушительно громыхнуло, броневик взорвался и разлетелся искореженными обломками
Легкие горели огнем, ноги отказывались сгибаться, но все же я поднажал и нагнал старшего инспектора. Мы забежали в какую-то подворотню и принялись жадно глотать распахнутыми ртами свежий воздух.
— Ну и ночка! — прохрипел я, выглядывая на улицу.
И тут же в спину уткнулся пистолетный ствол.
— Руки! — потребовал Бастиан Моран, сковал мои запястья стальными наручниками и тихонько рассмеялся: — Как же долго я ждал этого момента, виконт! Вы арестованы!
Часть четвертая
Сердце. Хирургический скальпель и кухонный нож
1
Получить удар в спину — это всегда неприятно и чертовски обидно. Ты доверял человеку, а он тебя предал, обманул доверие, растоптал дружбу. Всякий раз после такого на душе остаются незаживающие шрамы.
Но это если ты человеку доверял и не ждал от него подвоха. В противном случае остается только развести руками и признать, что тебя переиграли.
Я никогда не питал иллюзий относительно Бастиана Морана, поэтому, запертый в одиночную камеру, предаваться самобичеванию не стал.
Вовсе нет! Последние дни преподнесли столько неприятных сюрпризов, что арест на их фоне даже как-то особо и не расстроил. Стоило только захлопнуться за спиной железной двери, как я улегся на жесткую скамью, закрыл глаза и сразу уснул.
Спал без снов, но когда открыл глаза, то решил поначалу, будто тронулся умом и брежу наяву.
Посреди камеры на раскладном стуле расположился Фридрих фон Нальц собственной персоной. Он с виноватым видом улыбнулся и вдруг попросил прощения:
— Извините, виконт. Не хотел вас будить.
— Это что-то новенькое, — пробормотал я, приписав появление главного инспектора проделкам своего таланта. Никак иначе объяснить происходящее не получалось.
Голая кладка каменных стен без единого окна, ржавая решетка светильника, глухая дверь, обшарпанная лавка… И на фоне всего этого безобразия — сверкающий орденами и медалями парадный мундир главы полиции метрополии.
Бред? Бред.
— Вы, вероятно, не ожидали моего визита? — улыбнулся Фридрих фон Нальц.
С тем же успехом я мог ожидать визит расстрельной
— Не ожидал.
— Отчего же так? — удивился жуткий старик, в бесцветных глазах которого полыхало далекое зарево его жгучего таланта. — Старший инспектор Моран отзывался о вас исключительно в превосходных тонах.
Учитывая, что за решетку меня отправил именно старший инспектор, слышать об этом было по меньшей мере странно.
— А где сам старший инспектор? — спросил я, желая хоть немного разведать обстановку.
— В больнице, — сообщил Фридрих фон Нальц. — Врачи подозревают отравление продуктами горения белого фосфора, но он поправится.
— Даже так? — озадачился я, уселся на лавке и прислушался к собственным ощущениям. Ничего не беспокоило.
— Старший инспектор дал полный отчет о ваших действиях, — многозначительно произнес старик.
— Этого-то я и боялся.
Главный инспектор рассмеялся.
— Бояться нечего, виконт! — объявил он. — Никто не собирается предъявлять вам обвинение в нападении на посольство Великого Египта.
— Только не говорите, что вам удалось спустить все на тормозах, — поразился я неожиданному заявлению.
— Газеты напишут о нападении демона. Он подобно урагану промчался по городу и атаковал египетское посольство. Нет поводов для беспокойства, виконт. Газеты никогда не лгут.
— И египтяне это проглотят?
— Учитывая известные вам обстоятельства, они воздержатся от недружественных демаршей.
Я склонил голову набок и спросил:
— Почему же тогда я до сих пор здесь?
— Старший инспектор Моран посчитал необходимым изолировать вас от общества, дабы уберечь от необдуманных поступков. По его мнению, вы отличаетесь излишним тщеславием, а слишком откровенное общение с прессой в нашей ситуации до добра точно не доведет.
Намек прозвучал яснее некуда, и я поспешно кивнул:
— Буду нем как рыба.
— Это в ваших собственных интересах, виконт.
— Нисколько не сомневаюсь.
Главный инспектор поднялся на ноги и вдруг спросил:
— Почему вы не сказали, виконт?
Я облился холодным потом и пролепетал:
— Не сказал о чем?
— О своем родстве с Эмилем Ри. Я ведь знал его еще до того, как он стал канцлером. Да и после доводилось общаться. Удивительный был человек.
— С чего вы взяли? — опешил я, но сразу догадался: — Фотография!
— Ваша просьба заинтересовала меня, виконт, — подтвердил Фридрих фон Нальц. — Я просмотрел копии материалов и с первого взгляда узнал подпись на обороте фотоснимка. — Он усмехнулся. — На моем назначении на должность стоит именно такая.