Всегда будешь ты

Николаева Юлия Николаевна

До нужного дома пришлось добираться на двух маршрутках. Район напоминал собой трущобы, дома, в основном, стояли двухэтажные, старые. Катя осталась на улице, хотя еще вопрос, кто при этом больше рискует. В подъезде дома неприятно пахло, к тому же валялись шприцы. Квартира оказалась на втором этаже, я нажала на звонок, сильно сомневаясь, что кто-то откроет. Внутри раздалась нехитрая трель, за ней шаги. Дверь мне открыла женщина лет шестидесяти.

– Здравствуйте, – тут же улыбнулась я, – мне бы Елизавету.

Сказать, что

она удивилась, значило, ничего не сказать.

– Лизку? – переспросила меня, – да как вам в голову пришло тут ее искать?

– А что? – насторожилась я, – она же здесь прописана?

– Так она тут лет десять не живет.

– А где же она живет?

– Так в центре.

– Мне очень надо с ней увидеться. Вы ее адрес знаете?

– А зачем тебе Лизка?

– Мы с ней по интернету познакомились, – стала врать я, надеясь, что дама знает, что такое интернет, – общались много. Я из другого города приехала, она обещала с жильем помочь. Звоню ей, а Лиза трубку не берет. Подумала, может, случилось что? Нашла в интернете адрес, решила съездить.

Женщина только головой покачала:

– Чтоб Лизка пообещала что и выполнила – это невероятное что-то. Поэтому ничего удивительного.

– Так вы знаете ее адрес?

– Зайди, – она открыла пошире дверь, и я прошла в маленькую прихожую, – да заходи, чаю выпьем, мотаешься, поди, весь день.

Оставлять Катю надолго не хотелось, но я все же разулась и прошла в кухоньку.

– Где Лизка обитает сейчас, не знаю, – сказала она мне, когда я уже пила чай.

– А вы ей кем приходитесь?

– Тетка. Я ее и воспитала. Мать ее умерла, когда Лизке десять было, отца и вовсе не видала никогда. Росла девчонка в мечтах о лучшей жизни, все хотела уехать отсюда. В общем-то, и уехала, после школы в Питер подалась, но вернулась года через три. У меня тут жила, потом в центр перебралась, квартиру сняла, на работу устроилась. По началу навещала меня часто, я-то никуда не выхожу далеко, ноги больные. Продукты привозила, деньги давала. Потом все реже и реже, заедет, может, раз в год, если заедет.

– То есть адреса ее у вас нет?

– Адрес есть. Она потом со съемной той переехала, адрес написала мне, вроде как на всякий случай. Я тебе его дам, только вот не знаю, будет ли прок.

Мы снова вернулись в прихожую, пока женщина искала адрес, я обулась. Наконец, она вытащила из ящика листок, и я переписала данные в блокнот.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила ее, я удалилась. Катя ждала меня в соседнем дворе на скамейке. Пока мы шли к остановке, я рассказала о разговоре с женщиной.

– Думаешь, эта Лиза знает, где Миша? – спросила Катя, выслушав меня.

– Я думаю, что машина просто на нее оформлена, а ездит на ней какой-нибудь ее дружок. Точнее, кто-то из тех, кто увез Мишу.

– То есть через эту Лизу мы теперь выйдем на него?

– Попробуем.

Уже по дороге домой я вспомнила,

что телефон с утра так и не включила. Стоило бы подумать об этом раньше, поняв, что Роберт не домогается звонками. Сейчас он, наверное, поднял на уши всю полицию города. Только этого мне и не хватало. Пропущенных вызовов от Роберта было тридцать пять штук. Чувствую, он меня сам убьет при встрече. Эта мысль снова меня вернула к мысли о покушении. Расследование так меня увлекло, что я на время выкинула его из головы, но факт оставался фактом: покушение имело место быть. Слишком беспечное поведение вряд ли приведет меня к чему-то хорошему. Тут зазвонил телефон, отвлекая от данных мыслей. Я думала Роберт, но номер оказался неизвестным.

– Слушаю, – ответила я.

– Привет. Это Олег.

Я чуть не ляпнула, какой, но вовремя спохватилась.

– Привет.

– Ну что, встретимся?

– Давай. Через часик. В «Остине». – Решение мое было, скорее, спонтанным, чем обдуманным.

– Ого. Быстро. Хорошо, буду тебя ждать.

– Вот и договорились.

Только я повесила трубку, как телефон вновь затрезвонил. На этот раз, действительно, был Роберт. Печально вздохнув, я сняла трубку. Выслушать мне пришлось немало, но разного. Там была и благодарность к Богу, и взывания к моей совести, которой у меня нет, про мою бессердечность и про то, что я доведу Роберта до инсульта.

– Мне кажется, ты утрируешь, – робко заметила я, как только он замолк. Мои слова придали сил для следующей речи.

– Утрирую? Это я утрирую? Ты вообще понимаешь, что чудом осталась жива?! Что тебя хотел убить какой-то маньяк, который до сих пор разгуливает на свободе?! А если он следит за тобой? Если он ждет удобного случая, чтобы повторить попытку?

Вообще, в его словах было разумное зерно, но я не стала с ним соглашаться.

– Главное, что я в порядке, – решила я его приободрить.

– А мне каково? Ты осталась одна дома, я звоню, у тебя отключен телефон. Мчусь к тебе, ты не открываешь. Что прикажешь думать?

– Надеюсь, ты не выломал дверь?

– Я хотел, но мальчик со второго этажа сказал, что видел тебя уходящей из дома. Хотя и это ничего не значит. Где ты вообще? Почему выключила телефон?

– Прости, Роберт, я поехала за город, хотела развеяться.

– Ты меня с ума сведешь. А сейчас ты где?

– Еду домой. А ты?

– На работе, где еще?

– Роберт, я хочу побыть одна. Прошу тебя, не приезжай сегодня.

– Аня…

– Просто выполни мою просьбу. Можешь заехать завтра. Все, мне пора выходить, пока.

Я повесила трубку и выдохнула.

– Это кто? – поинтересовалась Катя.

– Да так… – неопределенно махнула я рукой, – один мужчина.

– Ты его любишь?

– Наша остановка, – я полезла вперед, вскоре мы уже шли по улице.

– Так ты его любишь? – снова пристала Катя.

– Обожаю.