Всегда лишь она
Шрифт:
– Я думаю, что сделала ужасную ошибку, мам, – говорит Энни. – Я все испортила. Корделл Льюис вышел на свободу сегодня утром, и, кажется, я видела, как днем в городе он наблюдал за мной. Тогда я пошла поговорить с Кенни, потому что после разговоров с ним мне всегда становится легче. Спокойнее. И я могу сказать ему что угодно, зная, что он не бросится что-то исправлять или контролировать. Он просто слушает, понимаешь?
Ее голос срывается, и она не знает отчего: оттого ли, что сегодня Кенни слушал ее не так внимательно, как обычно, или же потому, что их встречам больше не суждено повториться. Теперь его не будет рядом – таковы правила, которые они установили, но время
– Но сегодня он не хотел меня слушать, – продолжает она. – Он не хотел говорить о Корделле Льюисе или, как он выразился, о моих «беспричинных опасениях». Он сказал, что хочет… большего. – Энни делает паузу, вспоминая слова Кенни, вспоминая ту ночь много лет назад, что они провели вместе. Думала ли она когда-нибудь о ней? Изменилось ли что-то для нее? Потому что для него изменилось.
– Почему парням всегда требуется нечто большее? – спрашивает она свою мать. – Вот поэтому мне так нужно разговаривать именно с тобой – не с Фэй, не с Клэри, не со Скоттом и даже не с Кенни. Мне нужна моя мать! Я хочу советоваться с тобой насчет отношений, спрашивать, за кого мне выйти замуж – за парня, который знает, что я хожу сюда, или же за того, кому никогда об этом не говорила? – Она прерывается и напрягает слух, услышав чьи-то шаги. Она думает, что здесь может появиться Кенни – он просто не так хорошо знает дорогу, как она, особенно когда темно и идет дождь.
Но что, если это не Кении? Что, если теперь, когда он на свободе, Корделл Льюис решит вернуться на место преступления? Что, если он обнаружит ее здесь и придет в ярость? Она старается подавить в себе «беспричинные опасения» и делает несколько глубоких вдохов.
– Кенни должен был быть моим другом, так почему сегодня он все разрушил? Почему они всегда давят на нас? – Внезапная догадка заставляет ее осечься. – Это ведь то, что случилось и с тобой, мам? Кто-то хотел от тебя большего, чем ты могла дать, и это вывело его из себя? – Она склоняет голову, как в молитве, но на самом деле просто пытается собраться, сфокусироваться. Она снова смотрит наверх, в ту точку, где, как она воображает, сидит ее мать и наблюдает за ней.
– Думаю, он был просто взбешен. Так что я убежала. Мне было больно, я была зла, но еще я испугалась. Я никогда не видела его таким.
– Э-Э-Э-ЭННИ-И-И-И! – Она слышит, как Кенни зовет ее, но его голос едва различим в шуме дождя. Он зовет снова, и еще раз, уже приближаясь. Она понимает, что это Кенни, но чем ближе он к ней, тем больше у нее сомнений. Вдруг это Корделл Льюис? Или даже Скотт? Ее сердце выпрыгивает из груди, и она не уверена, что сможет бежать. Но она должна. Ей нужно найти безопасное место и укрыться там, пока он – кем бы он ни был – не сдастся и не уйдет. Она не может говорить с Кенни – не сейчас, не после того, что он сказал. Она никогда не видела его таким злым, и он напугал ее. Она спрячется на какое-то время, а потом пойдет домой, придумав правдоподобную отговорку для Фэй. Башня из лжи все растет. Она врала Трейси, врала Скотту, врала Фэй и Клэри. Врала самой себе. Но ложь – плохой строительный материал. И когда-нибудь стены рухнут, похоронив ее под собой.
– Теперь мне пора идти, мама. Но я вернусь. – Она уже бежит прочь, но оборачивается. – Кто знает, может, в следующий раз, придя сюда, я уже буду старой замужней дамой.
Она улыбается, поворачивается и убегает.
29 мая. Три дня до свадьбы
Она как раз заканчивает с клиенткой, когда
И, конечно, как только клиентка отправляется оплачивать заказ, Лорел тут же возникает перед Фэй, подметающей волосы с пола.
– Привет, эм… миссис Уилкинс, – на свой страх и риск начинает та. Она стоит у Фэй прямо под боком, раздражающе близко. Фэй чувствует, как от нее буквально разит целеустремленностью, словно выпивкой от пьянчуги.
Фэй поднимает глаза и смотрит на Лорел, сравнивая ее нынешнюю с той девочкой, что когда-то училась с Энни в одной школе. Лорел заставляла свою мать, Глиннис, возить ее стричься аж в Гринвилл, так как «у стилистов в Ладлоу не из того места руки растут». Фэй могла заткнуть за пояс большинство гринвиллских парикмахеров, но Лорел никогда не давала ей шанса показать свое мастерство. Трудно не затаить обиду.
– Ты хотела записаться? Если да, то это там, – говорит Фэй и указывает на Келси, сидящую за стойкой регистрации и, как всегда, болтающую по телефону. Сколько бы раз она ни просила эту девицу не трепаться в рабочее время, все без толку. Келси заменила Клэри, когда стало ясно, что дочь не пойдет по стопам своей матери. Клэри могли не нравиться правила Фэй, но она, хоть и неохотно, подчинялась им.
– Келси! – рявкает Фэй на весь салон. Лорел подпрыгивает на месте от неожиданности. Когда Келси поднимает глаза, выражение на лице Фэй заставляет ее опустить телефон. Он буквально вываливается у нее из рук.
– Нет… Я… – Лорел бледнеет и осекается, чем вызывает у Фэй серьезные сомнения в ее квалификации как репортера. Глиннис говорила Фэй, что ее дочери пришлось «расстаться» с несколькими газетами, вынужденными «пойти на сокращение». Глиннис считала, что виноваты воротилы-газетчики, но, возможно, дело было как раз в Лорел. Фэй изучающе смотрит на нее и вспоминает, какой пробивной та была в школе. Вряд ли она так уж сильно изменилась за прошедшие годы. Газетный бизнес переживает кризис, и возможно, Лорел правда просто не повезло.
Так или иначе, Лорел вернулась в город и теперь работает репортером «Вестника Ладлоу», городской газеты, принадлежащей одному из самых неприятных Фэй жителей города – Теду Коллинзу. Когда она впервые объявилась в Ладлоу, Тед пригласил ее выпить, чтобы якобы отметить приезд. Фэй, будучи в шоке от горя, приняла его приглашение, затем залпом проглотила два напитка на голодный желудок и так опьянела, что выложила ему все об убийстве Лидии, наивно полагая, что он друг и заслуживает доверия. Естественно, все, что она рассказала, на следующий же день оказалось на первой полосе. Вот почему, напоминала она себе позднее, ей ни в коем случае нельзя пить. С тех пор они с Тедом Коллинзом и двумя словами не обмолвились.
– Не могли бы вы ответить на некоторые вопросы, касающиеся предстоящей свадьбы Энни? – просит Лорел. На этот раз она говорит более уверенно, но Фэй все равно различает нотки нервозности в голосе девушки и решает этим воспользоваться.
– Думаю, эти вопросы тебе стоит задать самой Энни, как ты считаешь? – Фэй перестает подметать и принимает воинственную позу, не обращая внимания на веник в руке. – Почему бы тебе не поговорить напрямую с ней?
– В этом-то и проблема. Я не могу с ней связаться.