Всегда рядом
Шрифт:
– Отпусти! Мне больно.
– Мы не закончили разговор!
– Я не пытаюсь убежать, – ответила она. – Мне просто надо привести себя в порядок.
– После чего мы продолжим.
– Нет. Давай расстанемся без слов…
Жоржина ждала, пока Флориан что-нибудь ответит ей. Но он молчал. Слезы опять подступили к ее глазам. Девушку шатало из стороны в сторону, она отвернулась и стала проталкиваться сквозь толпу к женскому туалету, оставив в бокале недопитый мартини.
Посетители провожали ее взглядом. Она выглядела весьма соблазнительно в своем обтягивающем сером платье; юноша
Флориан ощущал, как быстро бьется его сердце и отдает в висках. Он совершенно не замечал мужчину, появившегося возле их столика. Смотрел на свои руки и не слышал, как тот сказал «извините», пока этот человек не нагнулся к нему, и их взгляды не встретились.
Мужчина был высокого роста и накачан, его мощные бицепсы обтягивала футболка с золотистой эмблемой. Рот маленький, но с пухлыми губами. Над небольшими глуповатыми глазками нависал широкий покатый лоб.
– Извините, молодой человек, наша сотрудница жалуется, что слышала от вас оскорбления, – объяснил он. – Я вынужден попросить вас и вашу девушку покинуть наше заведение.
– Это больше не моя девушка.
– И все же я прошу вас расплатиться и уйти, – сдержанно проговорил мужчина.
Флориан, пошатываясь, встал, достал из заднего кармана кошелек, бросил на стол пару сотен и двинулся в сторону выхода. Его вдруг накрыло ощущение, что правда на его стороне.
«Пусть она остается, – подумал он. – А я ухожу».
Сидя в кафе напротив Жоржины, он больше всего хотел вытрясти из нее все тайны, заставляя ее испытывать боль и стыд. Но теперь он понимал, что продолжение дискуссии предоставило бы ей новые способы оправдать ее решение. И последовали бы новые обвинения в его сторону, что конец отношений произошел по его вине. Вине, которую он мог гипотетически совершить в будущем.
Пустой столик скажет ей больше, чем парень смог бы объяснить словами, если бы решил здесь задержаться.
Флориан был настолько уверен, что поступает правильно, что в подтверждение этого практически слышал звуки, напоминающие аплодисменты, звучавшие громче с каждым шагом, пока он не вышел из заведения и не увидел барабанящий по крышам автомобилей дождь.
Строфа (2)
Жоржина посмотрела на себя в зеркало. Ее мутило. Она чувствовала, что скоро ей придется броситься к унитазу. В очередной раз спиртное не согрело ее, а лишь захлестнуло пеленой душу.
Оторвав бумажное полотенце, девушка вытерла мокрые руки и выбросила его в глубокую проволочную корзину. Ей вспомнилось, что когда-то давно отец купил ей одну велосипедную корзину из проволоки, очень похожую на эту, которую они потом прикрепили спереди руля. Поначалу Жоржине казалось, что велосипед с таким аксессуаром – это круто. Она продолжала так считать до тех пор, пока ей не дали понять, что это приспособление необходимо, чтобы выполнять разные мамины поручения – в основном помогать ей с транспортировкой мелких покупок.
Перед глазами у девушки все расплывалось. Она больше не ощущала себя так, будто ей ничего не стоило весь мир за пояс заткнуть.
Они познакомились и стали встречаться пять лет назад, когда ему было восемнадцать, а ей – пятнадцать. Это был день рождения их общего далекого знакомого, на который они оба попали абсолютно случайно и после этого крайне редко видели того человека.
Она сразу влюбилась в него по уши. Ее покорили хорошие манеры юноши и, будем честны, дорогие подарки – для неискушенной жизнью девочки это было сродни сказке. И она наслаждалась: обеды в дорогих ресторанах, уикенды в романтических городах… Для них не существовало никаких ограничений.
Серджиус – отец Жоржины – был врачом по профессии, и садоводом по призванию. Он мог без памяти часами копаться в земле. Это занятие, по-видимому, отвлекало его от более важных дел, поэтому долгое время он жил в бедности, а вместе с ним из цепких лап нищеты не могли вырваться и его жена с дочерью. Другое дело – его шеф, директор частной клиники, который свои пристрастия к садоводству ограничивал выращиванием цветов, причем исключительно в горшках на подоконнике. И потому, быть может, ничто не помешало ему сделаться богатым.
Симпатия Жоржины к Флориану прошла ровно полтора года назад – после того как ее отец наконец-то смог устроиться на прибыльную работу и быстро скопить денег, часть которых они потратили на первый взнос, взяв кредит на дом в благообразном пригороде. Но работенка эта подвернулась ему не просто так. В трудоустройстве Серджиуса непосредственное участие принимал снисходительный отец Флориана.
…Дверь женского туалета распахнулась, и Жоржина медленно вышла в зал. У нее гудела голова, все расплывалось перед глазами, и она старалась смотреть прямо перед собой, вдаль, ни с кем не встречаясь взглядом. Но вот зато на нее обращали внимание многие. Кому-то хотелось подсесть к ней и утешить, если она надумает здесь остаться. А кто-то просто с интересом наблюдал, как она, петляя, бредет между столиками.
Подойдя к своему столику, девушка не обнаружила Флориана. Зато увидела сдачу, которую принесла официантка с двух сотен – двадцатку. Жоржина украдкой схватила деньги и сунула их в сумочку.
Раньше, когда у нее случались сомнения насчет отношений с Флорианом, родители убеждали ее, что этот парень – хорошая партия, и она в жизни не найдет лучшего. И причиной был отнюдь не его добрый характер и культурные манеры, а связи и деньги, которыми обладала семья юноши. А в случае женитьбы могла поделиться с семьей девушки.
Но теперь, когда отец Жоржины оказался весьма прибыльно трудоустроен, у нее, похоже, появилась возможность самой решать, тянуть ли дальше эти отношения.
Девушка поняла, что ей нет никакого смысла оставаться в кафе. Преодолевая дрожь во всем теле и крепко обхватив себя руками, она побрела к машине. С ее волос ручьями лил дождь. Пока Жоржина дошла до машины и забралась внутрь, ее одежду можно было выжимать. Она завела мотор и подала автомобиль назад, даже не проверив, не мчится ли кто в ее сторону с намерением протаранить. Впрочем, на этот раз все обошлось…