Всегда твой

Хара Кай

Она оборачивается, чтобы посмотреть, как он уходит, и сужает глаза, проходя в свою комнату.

— Ты влез через окно, псих?

— Я думал, ты будешь в своей комнате, — мягко говорит он мне, обхватывая меня руками и притягивая к себе.

Я улыбаюсь.

— Я была с Тайер.

Он наклоняет подбородок к девушке, о которой идет речь, и я слышу ее самодовольный ответ из-за спины.

— Вон там целая дверь. — Она указывает. — Да ладно, Феникс, даже Роуг и Рис не настолько одержимы.

Он смотрит

на нее.

— Почему бы тебе не спросить у Риса, что он сделал с языком Девлина после того, как вырезал его из его рта.

Она краснеет в ответ, но стук в дверь прерывает ее смущение. Нера возвращается в гостиную, на этот раз полностью одетая, хмуро смотрит на Феникса и идет открывать дверь.

Она делает шаг назад и поворачивается к нам, когда Роуг и Рис входят в квартиру.

— Видишь, Феникс? Вот как надо пользоваться дверью. — Она с сарказмом показывает на входную дверь, а затем смотрит на наших новых посетителей. — Хотя что вы двое здесь делаете?

Рис замечает Тайер и идет к ней, его выражение лица меняется, когда он видит ее бледное лицо.

— С тобой все в порядке, любимая?

— Возможно, я рассказал ей о твоем маленьком трофее. — Феникс отвечает за нее.

Он стоит, прижавшись грудью к моей спине, а его руки защитно лежат на моих бедрах. Он делает это с тех пор, как сделал мне татуировку пару дней назад, его рука всегда находит путь к тому, чтобы покоиться на его метке.

Рис бросает на него раздраженный взгляд и вздыхает.

— Я чем-то разозлил тебя сегодня утром, а ты мне об этом не сказал?

— Нет, — отвечает Феникс, пожимая плечами. — Мне нужно было доказать свою правоту, а ты оказался побочным ущербом. Виноват.

Рис снова поворачивается к Тайер и прижимает ее к своей груди.

— Перестань, любимая. Ты же знала, что я о нем позабочусь. — Его челюсть отвисает, а глаза темнеют. — Я не буду извиняться за это.

— Его язык? — спрашивает она, ее неприязнь очевидна.

— Я дал ему выбор, — говорит он, защищаясь.

— Где Беллами? — спрашивает Роуг у нас за спиной.

— Ей нужно было вернуть книгу в библиотеку, — отвечаю я, и улыбка Роуга становится откровенно хищной. — Она скоро вернется.

В этот момент входит она.

— Привет! О, все в сборе, — говорит она с легкой улыбкой. — Что мы делаем?

— Как раз об этом я и спрашивала, — уныло отвечает Нера, когда Роуг пересекает перед ней дорогу и подходит поцеловать Беллами.

— Мы пришли, чтобы пригласить наших девочек на ужин. — Рис отвечает, гладя по щеке Тайер, которая выглядит совершенно удовлетворенной.

— Ну что ж, развлекайтесь. — Нера говорит, поворачивается на пятках и направляется обратно в свою комнату.

Я хочу остановить ее, сказать, что она должна пойти с нами, но Феникс говорит первым.

— Ты пойдешь с нами, Нера, — объявляет он. Он не поворачивается,

чтобы посмотреть на нее, его взгляд прикован к моим губам, которые растягиваются в довольную улыбку.

— Ты хочешь, чтобы я была седьмым колесом на вашем свидании? — спрашивает она с сомнением.

Роуг поворачивается к ней, его рука свободно обхватывает плечи Беллами.

— Если хочешь, можешь привести с собой пару. — Он говорит ей со знающей улыбкой. — У тебя есть кто-нибудь на примете?

— Нет, — отвечает она, покраснев.

— Ты уверена? — спрашивает Рис, глядя на Феникса как на образец невинности. Он возвращает взгляд, прежде чем вступить в разговор.

— Если нет, мы можем предложить кое-кого. Учти, он немного старше…

— Да, — прорычала она, прерывая его. — Я уверена.

Я хмурюсь, переводя взгляд с Роуга на Риса и Феникса, и вижу их одинаково игривые выражения. Такое ощущение, что они в курсе чего-то, связанного с Нерой.

— О чем вы, ребята, говорите? — шепчу я Фениксу.

— Ни о чем, — отвечает он, целуя меня в макушку. — Кроме того, что твоей подруге может понравиться, что они немного старше.

Я сужаю глаза на Неру, пока он говорит. Она встречает мой взгляд, но быстро отводит глаза, не желая продлевать зрительный контакт.

О, я знаю, что это значит. У нее есть секрет, и очень хороший.

***

Мальчики дают нам час на подготовку, в течение которого я слышу их препирательства в гостиной, а затем везут нас в шикарный ресторан в Женеве.

Я очень пьяна, когда мы выходим из бара в конце вечера, и чувствую внутри себя легкость, которую хочу удержать навсегда. Я спотыкаюсь, и Феникс ловит меня, когда я смеюсь.

Остальные идут впереди нас к машине, а я обхватываю его за шею и встаю на цыпочки, чтобы поцеловать его.

— Привет, красавчик.

— Как ты так напилась, если выпила всего две Маргариты? — спрашивает он, улыбаясь уголками рта.

— Халапеньо.

— А что с ними?

— Это были маргариты с халапеньо. — Я указываю на них, расслабляясь на нем, и мои глаза медленно закрываются, когда я прижимаюсь к его груди. — Халапеньо, — говорю я, имитируя, как моя рука перерезает горло. — Они меня вырубили.

Он смеется.

— Так вот что, по-твоему, заставило тебя напиться? Халапеньо?

— Не знаю, это надо у них спросить. — Я отвечаю, пожимая плечами.

Трудно говорить, когда его грудь такая теплая, мягкая и манящая. Как будто он сделан из облаков и зефира.

— Ух, ты такой удобный. Как ты можешь быть таким мускулистым, но при этом так идеально подходить для объятий? В чем секрет? — спрашиваю я, слегка нахмурив брови.

Одна рука покидает мою талию и нежно разглаживает мои нахмуренные брови. Я откидываю голову назад, когда он это делает, и смотрю на него.