Всегда твой

Хара Кай

— Спасибо, черт возьми.

Он берет меня за руку и, помахав рукой и улыбнувшись нашим друзьям, наблюдающим за нами из VIP-зоны, ведет меня в гардеробную. Он вручает служащему несколько купюр в обмен на тишину и уединение, а затем начинает трахать меня у стены.

Когда часы пробьют полночь, мы снова окажемся на танцполе, и он будет жадно целовать меня, шепча на ухо, что именно в этом году я стану его женой.

Когда часы бьют час, мы все семеро отправляемся на ужин в круглосуточное заведение, где заказываем блинчики, вафли и бекон и едим вместе, смеясь до самого восхода солнца.

И

я начинаю верить, что, возможно, в конце концов все получится.

ГЛАВА 41

Феникс

Сорвать встречу с Бахманом было объективно ужасной идеей, но ничего не поделаешь. Мне не терпелось увидеться с Сикс и сказать ей, что я не хочу, чтобы наша договоренность закончилась этой ночью.

Мне потребовалось ступить на землю в Женеве, чтобы понять, что я совершил ошибку. Я полагал, что смогу просто уйти, как и планировал, но мои мысли были поглощены ею с того самого момента, как я уехал.

Хотелось написать ей сообщение, чтобы убедиться, что она поела и не пропустила ужин в предвкушении сегодняшнего вечера. Хотелось попросить ее сфотографироваться в зеленом платье.

Хотелось позвонить ей, просто чтобы услышать ее голос.

Эти пять дней в ее доме все изменили. Она только-только начала позволять мне целовать ее, и я не был готов отказаться от этого и от нее.

Я знал, что в конце концов придется это сделать, но рассудил, что не обязательно сейчас. План с Бахманом все еще был в разработке, а до свадьбы оставались считанные месяцы.

Мы могли бы продолжать еще пару месяцев или до тех пор, пока один из нас не решит, что с него хватит, и тогда покончить с этим.

Увидев ее на другом конце клуба с потрясенным и полным надежды выражением лица, я едва не лишился чувств. Людей было слишком много, слишком большая толпа, и мне показалось, что путь к ней займет несколько часов.

Я не сводил с нее глаз, даже не моргал, боясь потерять ее из виду, и когда мои руки сомкнулись вокруг нее, а она засмеялась мне в ухо, я почувствовал, что вернулся домой. Или, по крайней мере, то, каким я представлял себе возвращение домой — как тепло, безопасность и почти передозировку допамина.

В первые дни нового года не меняется ничего и меняется все. О нашей помолвке объявляют и сообщают в новостях по всему миру.

О нас заговорили в школе, и Сикс, которая до этого года в АКК была почти анонимной, внезапно оказалась в центре внимания.

Она встречает перемены в равной степени с недоумением и незаинтересованностью, тоскуя по дням, когда она могла ходить по коридорам, а люди, игнорировавшие ее годами, не подходили к ней, чтобы сделать неприкрытое предложение дружбы.

Теперь, куда бы мы ни пошли и что бы ни делали, на нас всегда смотрят любопытные глаза. Они следят за любой сплетней, как стервятники за тушей, пытаясь понять, принимаю я в этом участие или нет.

За неделю, прошедшую с момента объявления новостей, мы провели вместе не так много времени, как мне хотелось бы. Мне почти сразу пришлось уехать с отцом в Корею по делам, оставив Сикс дома.

Переход от практически совместной жизни к тому, чтобы видеться всего пару раз с нового года, был тяжелее, чем мне хотелось

бы признать, и я с нетерпением ждал возможности снова быть с ней, о чем еще два месяца назад думал, что никогда не скажу.

***

Я приземлился тридцать минут назад и уже садился в машину, возвращаясь в Обонну, когда завибрировал мой телефон.

Сикс : Я у тебя дома, жду тебя.

Сикс : Здесь творится полный дурдом.

Сикс : Не могу дождаться встречи с тобой <3

В моей груди разливается тепло при мысли о том, что она ждет моего возвращения домой. Если я не буду осторожен, то могу привыкнуть к этому.

Рис предупредил меня, что они собираются пригласить несколько человек, но, судя по сообщению Сикс, это превратилось в буйство. Не то чтобы я был против, громкая музыка и алкоголь — именно то, что мне нужно, чтобы расслабиться после изнурительной недели.

Первые переговоры с корейцами о доступе в их порты прошли успешно, но это только начало. Мне придется съездить туда еще пару раз, чтобы не только продолжить переговоры и создать видимость продвижения деловых интересов моей семьи, но и чтобы эти связи были установлены непосредственно через меня.

Как только я вырвусь на свободу, я перехвачу этот контракт до того, как мой отец успеет его завершить. Он будет ненавидеть это, это может убить его.

Я ухмыляюсь при этой мысли.

Машина подъезжает к дому, и я впервые вижу, насколько он переполнен. Люди вываливаются из переднего и боковых входов на лужайку и подъездную дорожку, а из всех открытых дверей доносится громкая музыка. Слава Богу, ближайший сосед находится в нескольких милях от нас.

Я выхожу из машины и взбегаю по ступенькам еще до того, как она останавливается, забыв про свой багаж. Я разберусь с ним позже, а сейчас я просто хочу найти Сикс.

И я почти сразу же нахожу ее. К сожалению, она стоит на кухне, а на ее плечи свободно накинута рука другого парня.

Мое кровяное давление подскакивает, настроение падает, а насилие пульсирует по рукам, сжимаясь в кулаки.

Она смотрит в свой телефон, явно отвлекаясь, но это не имеет значения. Что-то злобное проникает в мою кровь, когда я обнаруживаю ее в чужих объятиях, хотя всю неделю мечтал о том, чтобы заключить ее в свои. Есть намек на облегчение от того, что я наконец-то увидел ее, но он похоронен под тем, как мое тело вибрирует от неконтролируемого гнева.

Он приковывает меня к месту и подпитывает мое садистское собственничество, заставляя временно спящего монстра снова выйти на поверхность.

Словно почувствовав перемену в воздухе, она поднимает голову и встречается взглядом с моим. На ее лице расплывается улыбка, и она торопливо направляется ко мне.

Ее шаги замедляются на полпути ко мне, когда она видит грозное выражение моего лица.

Она осторожно подходит и нервно почесывает бровь, бросая на меня неуверенный взгляд.

— Эй, я ждала, что ты напишешь…