Всего лишь каприз
Шрифт:
Его качнуло, но Гейб помог ему удержаться на лапах, все еще продолжая поглаживать его за ушами.
— Ты решил прийти сюда и обратиться за помощью? — мягко спросил он. — Отличное решение. Здесь ты будешь в безопасности. Похоже, ты даже обрел нового друга. Только хочу тебя предупредить — надо опасаться кочерги.
При этих словах Гейб даже не взглянул на нее, чтобы проверить, какую реакцию вызвало едкое замечание. Все его внимание было приковано к собаке.
— Давай мы поможем тебе согреться. Мисс Моррисси, принесите, пожалуйста,
— Зовите меня Никки, — сказала она.
— Никки, — послушно повторил Гейб, но так и не поднял на нее глаза.
Пес осторожно шагнул вперед и остановился. Дальше идти он не мог. Гейб поднял его на руки, словно пес был совсем невесомый, не встретив никакого сопротивления со стороны животного. Возможно, тот уже понял, что скоро окажется в тепле.
Никки отправилась за полотенцами. Из ее головы не выходил образ Гейба, обнимающего собаку.
Коняшка дрожал от холода. Ночью дождя не было, но с животного ручьями стекала вода. Он что, простоял в морских волнах всю ночь?
Никки принесла с собой фен. Гейб губкой убрал остатки застывшей соли с шерсти пса, затем начал растирать его полотенцем, в то время как она пыталась высушить шерсть с помощью фена. Огромный пес лежал без движения. Он был таким жалким и несчастным, что Никки почувствовала острую необходимость обнять его.
Она готова была убить тех, кто так ужасно поступил с ним. Как можно быть таким жестоким?
— Ваш друг-полицейский сказал, что пса выбросили с лодки.
— И он все еще предан негодяям, которые так поступили с ним, — мрачно ответил Гейб. — Он не уходил с пляжа и выл.
Никки всхлипнула. И даже не один раз, пока орудовала феном.
Ей пришлось ненадолго прерваться, чтобы сходить за новой партией полотенец. Она положила новую стопку теплых полотенец около камина перед Гейбом. Феном и полотенцами они уже высушили один бок собаки. Гейб приподнял пса, Никки заменила мокрые полотенца на сухие, и они занялись другим собачьим боком.
Гейб не переставал говорить с ним. Медленно, нежно, утешая.
Слова Гейба ласкали ее слух. Она могла физически ощущать их тепло. Гейб так нежно ласкал его шерсть… говорил такие милые слова…
Он был угрюмым суровым рыбаком, но он умел заботиться о собаках. Он был холоден и неприветлив с ней в день их знакомства. Куда теперь делась его отчужденность?
Никки попыталась представить себе, как Джонатан делает то, чем сейчас занят Гейб, но у нее ничего не получилось.
Гейб снова оказался на опасном к ней расстоянии.
Нет! Это все глупости, глупости и еще раз глупости!
Надо думать о собаке.
Ее огромное тело продолжало дрожать, словно по нему пробегали волны холода и отчаяния. По мере того как пес начал согреваться, дрожь уменьшалась.
Гейб одновременно вытирал его полотенцем, похлопывал и гладил:
— Все в порядке, дружище. Мы отогреем тебя и снаружи
— Думаете, ему удалось найти тот кусок мяса?
— Думаю, нет, — покачал головой Гейб. — Еда бы немного согрела его, и он не выглядел бы так безнадежно. На пляже полно разных хищников: сов, крыс, старых бездомных котов. Мясо съели. Думаю, поэтому пес здесь. Он вернулся на мыс в поисках мяса, а затем пошел по нашему запаху. Ему больше некуда было идти.
— Бедный Коняшка…
— Коняшка? — спросил он.
— Я думала о нем всю ночь, — призналась Никки. — Когда не думала о том, что нечаянно убила вас. Собака, похожая на лошадь… И хозяин моей квартиры, который может умереть…
— Кругом счастливый конец, — неприветливо отозвался Гейб, и она испуганно посмотрела на него.
— А у вас есть еще мясо? — Ей с трудом удалось совладать с голосом. Сердце бешено стучало.
— Нет. А у вас?
— У меня есть мясо цыпленка. Низкокалорийное.
— Можно подумать, Коняшке сейчас есть дело до диеты.
— Я принесу, — кивнула Никки.
Они снова были в одной комнате. Гейб натянул футболку и джинсы, так же как и она, но их внимание все еще было приковано к собаке. Пес был настолько истощен, что попытка накормить его закончилась неудачей — собаку стошнило.
— Все из-за морской воды, — мрачно заметил Гейб, вытирая пса. — В округе практически нет пресной воды. Скорее всего, он ничего не пил в течение недели.
Гейб попытался убедить собаку выпить воды — маленькими глотками. Он нашел большой шприц и начал постепенно вводить в рот животного воду мелкими порциями. Как только они убедились, что пес может глотать, Никки разрезала цыпленка на мелкие кусочки и начала класть их в распахнутый рот Коняшки. К их громадному облегчению, пес наконец начал проглатывать пищу.
Очень медленно.
— Если мы поторопимся, его опять стошнит, и все наши предыдущие усилия потеряют смысл, — сказал Гейб.
Он говорил так, словно твердо знал, как надо поступать в подобной ситуации. Откуда у него в доме шприц? Он уже имел дело с больными животными?
Гейб казался ей все более загадочным. Грубый и мрачный. Профессиональный рыбак. Сначала он был молчаливым и злым, теперь стал нежным и заботливым. Его руки, гладившие собаку, стали удивительно ласковыми. Грубые обветренные руки рыбака почесывали пса за ушами, держали шприц с водой. Гейб терпеливо ждал, когда наконец Коняшка откроет рот.
Коняшка…
Зачем она дала имя бродячей собаке? Зачем смотрит на руки своего арендодателя и думает, что…
Никки не находила объяснений.
Она должна была уйти прямо сейчас. Спрятаться в своей части дома и заниматься проектированием системы вентиляции для огромного городского торгового центра, который попал в скандальную историю из-за вспышки пневмонии. Система кондиционирования нуждалась в обновлении, и руководство ожидало, что мисс Моррисси закончит работу в кратчайшие сроки.