Всего лишь случай
Шрифт:
— Мне тоже двойную порцию, — попросил он.
— Мэттью, как можно брать первое мороженое, которое ты попробовал? — мягко пожурила его Сюзанна. — Попробуй еще что-нибудь.
— Хорошо, — уступил он, чтобы сделать ей приятное. — Тогда, пожалуй, это будут маракуйя и амаретто.
Мгновение спустя парень за прилавком протянул ему две ложечки. Ему понравились оба вкуса, но не так, как первый.
— Двойную порцию грейпфрутового без рожка, — сказал он.
Когда они получили мороженое, Мэтт огляделся по сторонам и спросил Сюзанну:
— Останемся
— На улицу, — ответила она. — Для февраля сейчас необычайно тепло, и мне хотелось бы погреться на солнышке.
Открывая ей дверь, Мэтт вспомнил утро, как она предложила ему позавтракать в саду. Вспомнил, как она закрыла глаза и подставила лицо солнцу и ветру.
Они нашли свободный столик и сели за него. Сюзанна зачерпнула ложкой розовое мороженое и отправила ее в рот. Мэтт наблюдал за ней, словно завороженный, чувствуя, как его кровь начинает закипать.
Ее лицо приняло мечтательное выражение.
— Солнце и ветер… Перед ними невозможно устоять.
— Знаешь, — произнес Мэтт, не подумав, — ты похожа на них.
Ее рука с ложкой замерла возле рта, между ее бровями залегла очаровательная складка.
— Что?
— Ты ворвалась в мою жизнь подобно легкому ветерку. Когда ты рядом, всегда светло и тепло.
Как только эти слова сорвались с его губ, он почувствовал себя полным идиотом. Эр-Джей смеялся бы до упаду, если бы слышал его сейчас.
Сюзанна просто улыбнулась:
— Спасибо, мне приятно это слышать.
Она съела еще ложку мороженого. Мэтт, как зачарованный, смотрел на нее. Вдруг ему захотелось узнать, чем живет эта удивительная женщина, что ею движет.
— Ты ответишь на мой личный вопрос, если я тебе его задам?
— Это зависит от вопроса. — Улыбнувшись, она убрала за ухо прядь волос. — Можешь попробовать.
— Отдать Флинна действительно было так легко, как ты утверждаешь? Я бы не смог с ним расстаться.
Сюзанна рассеянно помешала мороженое в вазочке.
— То, что испытала я, не может сравниться с тем, что испытал бы ты, если бы, не дай бог, потерял его сейчас, — спокойно произнесла она. — Я с самого начала знала, на что иду. Я всегда считала его вашим сыном. Твоим и Грейс.
Мэтт откинулся на спинку стула:
— И тебе никогда не приходило в голову изменить свое решение?
— Если бы вы с Грейс передумали… — она сделала паузу, чтобы подобрать нужные слова, — и сказали, что я могу оставить его себе, я была бы вне себя от счастья. Но это с самого начала был ваш ребенок, поэтому я даже не мечтала о будущем с ним.
— Ты удивительная.
Сюзанна долго смотрела в свою вазочку с мороженым. Когда она снова подняла на него глаза, они блестели.
— Когда мне было шестнадцать, я потеряла ребенка.
Ее слова подействовали на него как удар в солнечное сплетение. Подавшись вперед, он накрыл ее ладонь своей:
— Мне очень жаль.
Она сжала его руку:
— Это
Сюзанна передвинула свою вазочку на край столика. С тех пор как умер ее ребенок, она ни с кем о нем не говорила. Она вообще не любила вспоминать тот период своей жизни, но почему-то ей захотелось, чтобы Мэттью знал о ней все.
— Я забеременела, потому что очень злилась на бабушку с дедушкой.
Мэтт наклонил голову набок:
— Из-за того, что они пытались забрать тебя у твоей матери?
— Не только. Я была хорошей девочкой, но не для них. Они постоянно читали мне лекции о том, как должна себя вести истинная леди, предъявляли ко мне завышенные требования, указывали на мои недостатки после каждого из приемов, которые они устраивали в своем доме. На одном из этих приемов я познакомилась с отцом своего ребенка. Он был на год старше меня. Мы удалились с ним в глубь сада. Я первый раз в жизни занялась любовью и в результате забеременела. Это был мой единственный акт протеста.
Мэтт понимающе кивнул:
— Единственный, зато какой эффективный.
— Мы все рассказали нашим родным. Моя мать, конечно, была не в восторге от того, что я так рано забеременела, но сказала, что хочет внука и поможет мне растить ребенка. А вот родители моего парня оказались не такими великодушными и понимающими. Они потребовали, чтобы я письменно отказалась от ребенка и отдала его на усыновление сразу, как только он родится, чтобы ничто не омрачало блестящего будущего, о котором они мечтали для своего сына.
Она помнила, какое давление тогда испытала со стороны родных отца ее ребенка. Это была богатая могущественная семья, в которой все привыкли добиваться своего с помощью грубого натиска. Родные Мэттью показались ей приятными людьми, но она знала, что семьи, в которых богатство передается по наследству, отличаются от обычных семей и плохо принимают чужаков. Именно поэтому она, прежде чем заключить с Грейс договор о суррогатном материнстве, показала его юристу и убедилась, что, если что-то пойдет не так, ее интересы не пострадают.
Посмотрев на Мэтта, она прочитала в его прищуренных глазах возмущение.
— Это было непростительно с их стороны, — сказал он.
Ее глаза зажгло от внезапно подступивших слез. Этот человек, которого она знает всего несколько недель, так хорошо ее понимает.
— Моя мать сказала то же самое. Я наотрез отказалась подписывать документы и заявила, что буду сама воспитывать своего ребенка.
— Что произошло? — мягко спросил он.
— Он родился намного раньше срока. Врачи сказали, что такое бывает, когда мать слишком молода. — Она закрыла глаза, словно это могло защитить ее от боли. — Они три недели делали все возможное, чтобы ему помочь, но его легкие и остальные органы были недостаточно развиты, и он не смог уцепиться за жизнь. Мы так и не забрали его домой.