Всего один день
Шрифт:
От мысли о том, что шесть часов придется провести в поезде, мне стало дурно. Шесть часов борьбы с воспоминаниями. И вдруг Мелани сказала, что ее родители во вторник приедут на машине, походят по магазинам, а потом, захватив ее, поедут обратно, так что меня посетила гениальная идея добраться на дешевом китайском автобусе до Нью-Йорка, а домой вернуться с подругой. И обратно в Бостон тоже на автобусе.
— О-о, я тоже очень рада тебя видеть. Раньше ведь мы так надолго не расставались?
Я качаю головой. С самой нашей первой встречи.
— Ну, так что — вечеринка в общаге, Бродвей-шоу,
Чего я действительно хочу, так это пойти в ее комнату и посмотреть кино, поболтать, как в старые добрые времена, но я боюсь, что если я это предложу, подруга опять обзовет меня противницей приключений. Меньше всего меня прельщает вечеринка в Бруклине, и, наверное, Мелани хочет пойти именно туда, так что, вероятно, это и стоит выбрать. И я выбираю.
Судя по тому, как загораются ее глаза, я угадала правильный вариант ответа.
— Отлично! Туда пойдут еще и некоторые мои друзья из колледжа. Сначала поедим, потом забросим твои вещи, соберемся и выдвинемся все вместе. Хорошо?
— Прекрасно!
— Итак, мы с тобой уже в китайском квартале, мой любимый вьетнамский ресторанчик как раз неподалеку.
Мы петляем по кривым людным улицам с многочисленными красными фонариками, бумажными зонтиками и липовыми пагодами, и я стараюсь смотреть под ноги. Ведь везде вывески. Где-нибудь наверняка нарисовано двойное счастье. До Парижа больше пяти тысяч километров, а воспоминания о нем… Что-нибудь всплывает, и я вынуждена бороться. Но за ним появляется еще одно. И никогда не знаешь, когда оно выскочит. Опасность подстерегает повсюду, как на минном поле.
Мы заходим в крошечный ресторанчик с флуоресцентными лампами и пластмассовыми столами и усаживаемся в углу. Мелани заказывает спринг-роллы, что-то из курятины и чай, а потом снимает очки и кладет их в футляр (чтобы понадежнее защитить воображаемые стекла?). Разлив чай по чашкам, она смотрит на меня.
— Ну что, тебе лучше?
Это не столько вопрос, сколько приказ. Мелани видела меня в худшие времена. По возвращении из Парижа я была абсолютно не в себе, и она позволила мне проплакать всю ночь рядом с ней, мы кляли Уиллема за то, что он оказался подонком, как она с самого начала и заподозрила. Потом мы полетели домой, и в самолете я тоже все восемь часов проплакала, а подруга бросала злобные взгляды на всех, кто косо на меня смотрел. Когда где-то в районе Гренландии у меня поехала крыша и я начала думать, что, может быть, если бы я не совершила ужасную ошибку, если бы чего-то там не произошло, если бы не было, она поставила мне мозги на место.
— Ага. Но было. Секс был. По твоей инициативе! И Уиллем был таков.
— Но если… — снова начала я.
— Да блин, Эллисон. Вы были вместе всего один день, и ты уже видела, как одна девка его раздевает, вторая сует записочку, да и бог знает, что там в поезде было с теми девицами; откуда у него на самом деле то пятно на джинсах?
Об этом я даже не думала.
Мелани пошла со мной в крошечную кабинку туалета в самолете, и мы выбросили майку Селин в мусорку. Смыли в унитаз монетку Уиллема, и я вообразила, что она сейчас пролетит все эти тысячи километров и утонет в океане.
— Ну вот, мы уничтожили все признаки его существования, —
Почти все. Я не сказала подруге, что в мобильнике у меня есть наша совместная фотка, которую сделала Агнет. Я ее еще не удалила, хотя и ни разу не посмотрела на нее.
По возвращении домой Мелани была готова оставить воспоминания о поездке позади и перейти к следующей главе, то есть колледжу. Я ее понимала. Мне тоже следовало бы ждать учебы с интересом. Но я не ждала. Мы ежедневно таскались с родителями по магазинам, где продаются вещи для дома. Но я как будто все никак не могла отойти от перелета и акклиматизироваться в своем часовом поясе; мне хотелось лишь прилечь на образцы кроватей в этих магазинах. Когда Мелани уезжала — на два дня раньше, чем я, — я разрыдалась. Все думали, что это из-за предстоящей разлуки с лучшей подругой, но она сама все понимала, поэтому обняла меня даже с некоторым раздражением и прошептала на ухо: «Эллисон, это был всего один день. Ты скоро об этом забудешь».
Так что теперь, когда она спрашивает, стало ли мне лучше, я не могу ее разочаровать.
— Да, — говорю я. — Все прекрасно.
— Хорошо, — хлопнув в ладоши, она достает мобильник и строчит эсэмэс. — Сегодня с нами пойдет один интересный парень, друг моего друга Тревора. Думаю, он тебе понравится.
— Ой, нет. Не уверена.
— Ты же сказала, что уже забыла этого поганого голландца.
— Да.
Мелани пристально смотрит на меня.
— Предполагается, что за первые три месяца в колледже у тебя будет больше парней, чем за всю оставшуюся жизнь. Ты хоть кому-нибудь подмигнула за это время?
— Нет, во время всех наших диких оргий я обычно закрываю глаза.
— Ха! Интересно. Ты не забывай, что я тебя знаю лучше всех. Уверена, что ты даже не целовалась ни с кем.
Я извлекаю из спринг-ролла его странноватые внутренности, вытираю излишки жира салфеткой.
— И что?
— То, что я тебя сегодня планирую познакомить с парнем. Он тебе больше подойдет.
— И что это означает? — хотя я и сама прекрасно знаю. Абсурдно было полагать, что он мне подходит. Или я ему.
— Приятный. Нормальный. Я ему показала твою фотку, он сказал, что ты темная и таинственная, — Мел протягивает руку к моим волосам. — Хотя тебе бы снова сделать стрижку. Сейчас у тебя бардак на голове.
Я с Лондона не стриглась, волосы сейчас до плеч, висят, как неопрятная занавеска.
— Я хотела именно так выглядеть.
— Ну, ты своего добилась. Но он действительно симпатичный. Мэйсон…
— Мэйсон? Что это за имя?
— Ты к имени будешь цепляться? Говоришь, как твоя мать.
Я едва сдерживаю желание ткнуть ей в глаз палочкой для еды.
— Ну ладно, какая разница? Может, он на самом деле Джейсон, но предпочитает представляться как Мэйсон, — не унимается Мелани. — Кстати. Меня тут никто Мелани не зовет. Либо Мел, либо Лейни.
— Два имени по цене одного.
— Эллисон, это колледж. Никто тебя не знает. Никогда больше не будет возможности создать себе новую личность. Тебе стоило бы попробовать, — она со значением смотрит на меня.
Мне хочется ответить, что я пробовала. Но она не прижилась.