Всего один взгляд. Невиновный
Шрифт:
– Стало быть, она солгала.
– Получается, да.
– Так что же Джек ей рассказал?
– И что она ему ответила?
– И почему она лжет?
– Слушай, мне жаль, что все так вышло… – начала было Кора.
– Отчего ж, это к лучшему.
– Как так?
– Это ниточка. До сих пор Сандра была тупиковой версией. Теперь мы знаем: каким-то боком она все-таки причастна.
– И что ты будешь делать?
– Не знаю, – отозвалась Грейс. – Наверное, позвоню ей снова и спрошу, в чем дело.
Они попрощались,
Она купила в мини-маркете бутылку холодной воды, а сдачу бросила в банку для сбора пожертвований. Ей хотелось получше обдумать новую ниточку, протянувшуюся к сестре Джека, но на глубокий анализ не было времени.
Номер юридической фирмы «Бертон и Кримштейн» Грейс помнила. Достав телефон, она набрала ряд цифр. Трубку сняли через два звонка; Грейс попросила соединить ее с линией Сандры Ковал и удивилась, когда ответила сама Сандра:
– Алло?
– Вы мне солгали.
В трубке повисла пауза. С бутылкой воды под мышкой Грейс шагала к машине.
– Разговор длился девять минут. Вы с Джеком разговаривали.
Молчание.
– Сандра, что происходит?
– Не знаю.
– Зачем Джек вам звонил?
– Слушайте, я кладу трубку, и не пытайтесь мне больше звонить…
– Сандра!
– Вы говорили, что Джек вам уже позвонил?
– Да.
– Мой вам совет – дождитесь, пока он позвонит снова.
– Я не прошу ваших советов, Сандра. Я хочу знать: что он вам сказал?
– По-моему, вы должны прекратить.
– Что прекратить?
– Вы сейчас на мобильном?
– Да.
– А где вы?
– На заправке в Коннектикуте.
– Где?!
– Сандра, я хочу, чтобы вы меня выслушали. – В трубке послышался оглушительный треск. Грейс пришлось переждать. – Вы последняя, кто говорил с моим мужем до его исчезновения. И вы мне солгали. И по-прежнему не хотите открыть содержание разговора. Почему я должна вам что-то отвечать?
– Справедливо. А теперь послушайте меня, Грейс. Я сейчас повешу трубку, а вам настоятельно советую: поезжайте домой и позаботьтесь о детях.
Связь оборвалась. Грейс уже сидела в машине. Она нажала повторный набор и попросила соединить ее с офисом Сандры. Никто не ответил. Она попробовала снова – то же самое. Что теперь? Снова к ней съездить?
Через две мили после заправки Грейс увидела указатель – «Центр социальной поддержки „Звездный свет“». В годы ее детства и юности дома престарелых размещались в кирпичных неоштукатуренных одноэтажных зданиях – яркий пример преобладания содержания над формой, – напоминавших… начальную школу. Увы, жизнь циклична: все начинается в таких вот зданиях и там же заканчивается.
Но центр социальной поддержки «Звездный свет» напоминал трехэтажную гостиницу в псевдовикторианском стиле – с башенками, террасами, нарисованными ярко-желтой краской дамами прежних времен, правда с безобразным алюминиевым сайдингом. Газон был ухожен настолько, что казался ненатуральным, пластиковым. Здешней обстановке пытались придать веселенький, жизнерадостный вид, но перестарались, эффект получился как от «Диснейленда» в Эпскот-центре – прелюбопытная копия, которую, однако, нельзя принять за оригинал.
На крыльце-террасе в кресле-качалке старуха читала газету. Она пожелала Грейс доброго утра; та ответила и толкнула дверь. В вестибюле явно старались воссоздать обстановку отеля минувшей эпохи: повсюду висели картины маслом в безвкусных рамах – таких полно на распродажах «Холидей инн»: все по девятнадцать долларов девяносто девять центов. Сразу становилось понятно: это репродукции классических работ, даже если вы никогда не видели ни «Завтрака гребцов» Ренуара, ни «Ночных ястребов» Хоппера.
В холле было неожиданно многолюдно: он был полон стариков разной степени полуразрушенности. Одни передвигались без помощи, другие ковыляли, кто-то – опираясь на трость, кто-то с помощью костылей, остальные сидели в инвалидных креслах. Большинство обитателей «Звездного света» держались бодро; меньшинство мирно подремывали.
Холл был чистым и светлым, но здесь чувствовался запах старости: так пахнет древний заплесневелый диван. Запах пытались заглушить вишневыми ароматизаторами в виде деревца, которые любят вешать в такси, но некоторые амбре не перебить ничем.
Единственная молодая особа здесь – девушка лет двадцати с небольшим – сидела за письменным столом того же стиля, что и вся обстановка, но по виду купленным в «Бомбей компани». Она приветливо улыбнулась Грейс.
– Доброе утро, я – Линдси Барклай.
Грейс узнала голос вчерашней собеседницы.
– Я приехала к мистеру Додду.
– Бобби у себя. Второй этаж, комната двести одиннадцать. Я вас провожу.
Линдси была привлекательна прелестью молодости. Так энергично и улыбчиво держатся исключительно невинные девушки и вербовщики некоего культа.
– Вы не возражаете подняться по лестнице? – спросила она.
– Отнюдь.
Попадавшиеся навстречу им обитатели «Звездного света» останавливались и здоровались. Линдси находила минуту для каждого, радостно отвечая на приветствия. Игра на публику, не без цинизма отметила Грейс. Однако Линдси всех знала по именам и не скупилась на теплые фразы, отчего старики на глазах расцветали.
– У вас здесь в основном женщины, – сделала заключение Грейс.
– Когда я училась в школе, нам говорили, что в домах престарелых женщин в пять раз больше, чем мужчин.