Всего одна ночь
Шрифт:
Ведь если Райли была честна с собой, она соблюдала целибат не из-за отсутствия возможностей или потому, что парни вроде Стивена Мура носили наручники в задних карманах.
Когда дошло до дела, для Райли Энн Маккенна был только один мужчина, и она в значительной степени сделала карьеру, убеждая себя, что он ей не интересен.
Но если она собиралась рассказать личную историю — если она собиралась рассказать правду — сначала она должна была выяснить самую важную правду, раз и навсегда.
Пришло время
Глава 4
— Эм, мам? Папа знает, что у нас на ужин тако?
— Нет, не знает. И никто из вас не скажет об этом, пока не станет слишком поздно, чтобы он не начал кричать о наших корнях. Как по мне, это упрямый, негибкий менталитет.
Райли обменялась взглядом со своей младшей сестрой Кейт, и обе они благоразумно решили не упоминать о кусках картофеля, лежавших вместе с мясом на плите. Вероятно, ее мать даже сознательно не включила их в блюдо. Для нее картофель был как соль. Никогда не подавался к столу, но всегда был негласной частью трапезы.
Эрин и Джошуа Маккенна родились и выросли в Корке, Ирландия, но у них были разные подходы к кухне своей родины. Отец Райли был пуристом, и ему редко удавалось закончить трапезу, не пробормотав: — Если бы моя мама застала меня за поеданием этой иностранной гадости, она бы снова умерла.
Эрин, с другой стороны, считала себя немного поваром-фьюжн.
Отсюда и тако с картофелем. На прошлой неделе это была паста карбонара. С картофелем. На позапрошлой неделе она добавила солонину в жаркое.
— Всегда целое приключение, — пробормотала Кейт себе под нос, взяла пиво и убежала в гостиную, где парни смотрели футбол.
— Мне нравятся новые шкафы, — сказала Райли, указывая на мебель из темного дерева, которую ее мать наконец убедила отца установить. Это была одна из немногих вещей, которые изменились в доме на Парк-Слоуп, в котором Райли родилась и выросла, и ей это нравилось. Ей нравилось, что у каждого был любимый стул за кухонным столом, который идеально подходил для их задницы. Нравилось, что все они знали, что на кухне нельзя ходить в носках без обуви, потому что доски становились шершавыми и имели тенденцию зацеплять их. Ей даже нравилось пристрастие матери к дешевым акварелям и то, как плаксивые пейзажи покрывали все возможные стены.
Это не было модно. Но это был дом.
— Как работа? — спросила мама, аккуратно накладывая в миску сметану из упаковки. Мать Райли не была выше удобства, но она подвела черту, не ставить пластиковую упаковку на обеденный стол. Все, что покупалось в магазине, тут же перекладывалось в «настоящую посуду».
— Работа? — спросила Райли, чувствуя, как ее брови подползают к линии волос. Ее мать редко спрашивала о работе Райли.
Наверное, потому что она ненавидела работу Райли.
Райли не могла ее винить. Она сомневалась, что найдется много матерей,
Особенно консервативные ирландско-католические матери.
— Работа... гм...
Кошмар? Полна стресса? Разрушает мою жизнь?
Прошло два дня с тех пор, как Камилла сбросила свою маленькую бомбу по поводу выпуска, посвященного пятидесятилетию, и хотя Райли не нужно было сдавать черновик для этого дурацкого выпуска по крайней мере еще месяц, это было все, о чем она была в состоянии думать.
— С работой все в порядке.
— Ммм... — её мама слизнула каплю сметаны с большого пальца и подошла к столику, где лежала почта, счета и журналы. — Вот оно.
Чёрт.
Это была последняя статья из Шпильки. Та, в которой заголовок о БДСМ Райли был помещен между «Сапоги Выше Колена Возвращаются!» и «Насыщенный Осенний Макияж, Который Может Сделать Каждый».
— И что с ним? — нервно спросила Райли.
— Ты пробовала эти вещи, о которых ты говоришь?
Райли чуть не выплюнула воду, которую только что глотнула. А она-то думала, что у них с родителями все в порядке с рутиной «не спрашивай и не рассказывай».
Она знала, что ее мать собирала каждый номер журнала из преданности к своей средней дочери. Может быть, даже читала статьи время от времени. Но говорить об этом?
Разговоры об ужасном расстройстве желудка, были бы более приятными.
Не говоря уже о том, что сейчас было очень, очень неподходящее время.
— Ма! Да ладно тебе!
— Не мамкай мне. Дочери моих подруг говорят с ними о сексе.
Дочери твоих подруг, вероятно, действительно занимаются сексом.
— Ты разговариваешь об этом с Кейт и Меган? — спросила Райли, имея в виду двух своих сестер.
— Да.
— Правда? — Райли чуть не свалилась со старинного барного стула. Что это было за безумие? — Почему меня никогда не включают в эти девчачьи разговоры?
Ее мать отложила журнал в сторону и начала натирать сыр.
— Ну, дорогая... ты немного ханжа.
У Райли отвисла челюсть. Она указала на заголовок.
— Ты читала это? Я говорила о порке.
Вот так. Это должно взволновать ее мать.
Но Эрин просто повела стройным плечом и заправила выбившиеся рыжие волосы обратно в пучок.
— Да, да, статья была очень актуальной, но в ней не было страсти. Это говорит о том, что история не была для тебя личной.
— Этого не может быть, — пробормотала Райли, глядя в потолок. — Моя мать не может говорит мне, что в моей статье о порке не было страсти.