Вселенная довольно бесконечна (фрагмент)
Шрифт:
Я подумал, что Манфред не особенно пытался разубедить ямнитов. Вспомнив о Фукуде, я разозлился.
– Интересно, что с Фукудой, - заметил я как бы невзначай.
– Приземлился сегодня утром и бесится.
– А ты откуда знаешь?
– У короля свои источники информации.
Достаточно Фукуде пять минут поговорить с королем, и тебе конец, подумал я. Вир III понял бы, кто истинный герой космоса и кто тщится подражать орлу, будучи лягушкой.
На другой день мы принялись за работу. Я разместил штаб на невысоком пригорке возле Трасмадома. Тяжело мне было снимать и ставить одновременно, но и преимущества налицо: никто не лезет, не командует. Я - главный! Какое ощущение силы и творческого подъема!
По приказу Вира III Трасмадом развалился. В ярких лучах солнца, точнее Мороны, как называли свое светило ямниты, бесшумно разлетались в стороны модули
Вскоре город исчез, и посреди зеленых прерий осталась золотая колонна с площадкой наверху. Там, на высоте восьмисот метров, находилась резиденция Вира III. В бинокль мне удалось разглядеть его пурпурный трон. Оттуда маленькая фигурка махала нам рукой. Король отверг рацию, уверяя, что птица позаботится о связи. Должно быть, ямниты в самом деле используют телепатию, так же как телекинез и пространственное проецирование.
– Вы готовы, Ваше Величество?
– закричал я.
– Готов, - проскрипела птица.
– А ты, Петя?
– спросил я по рации.
– Готов, - сдавленным голосом ответил Манфред.
– Звук?
– Запись готова, - доложила Петра Плавецка.
– Видео?
– И Люда Мисаржова кивнула.
– Камера готова, - отрапортовал я сам себе. Порядок есть порядок. Начали!
На зеленом поле переливалась золотая колонна. Морона стояла прямо над ней. Часть неба я отфильтровал, так что Морона казалась гигантским прожектором, лившим потоки золотистого света на плоскую вершину столпа. Его Величество Вир III торжественно поднялся с трона. Раздались звуки ямнитской музыки, нежные, как туманные испарения. Вступали все новые инструменты. Зазвучала тема напряженного ожидания кульминационного события. Из ослепительного шара Мороны вынырнул дископлан. Маленькая серебристая точка, опускаясь, быстро увеличивалась в размерах. Зритель, приготовившийся увидеть галактический корабль, будет удивлен. Но вся эта передача - цепь сюрпризов. Дископлан завис у вершины, метрах в десяти. И тут я доказал, на что способен. С помощью ямнитской антитехнической техники я наезжал на башню причем вся съемочная аппаратура поднялась в воздух на километр и атаковала объект, как ракетный истребитель. Эффект был потрясающий. Только теперь зритель пластивидения поймет, насколько высока башня и над какой пропастью помещен трон короля страны Прааль.
– Открой люк и покажись, Петр.
Он повиновался. На нем была парадная форма астронавтов - черная с золотыми звездами. Выглядел в ней Манфред изумительно, и я впервые подумал, что из него, пожалуй, мог бы выйти толк.
Для следующего трюка нужно было немалое мужество. А вдруг Манфред запнется у выхода? Под ним - пропасть в восемьсот метров глубиной. Пейзаж развернут, как ковер. Вот и настал момент истины. Если бы Петр замешкался, все пошло бы насмарку. Зритель захохочет. Это фиаско: хохочущий зритель в драматической ситуации. Но Манфред сохранял невозмутимость средневекового рыцаря. Выпрыгнул! Бросился в пустоту, слепо доверяя искусству ямнитов. Король явно отобрал лучших своих людей для обеспечения передачи. Они построили между дископланом и вершиной башни невидимый мост. Петр шел над пропастью, а мне хотелось кричать от радости, потому что такого успеха пластивидение еще не знало. Бедняга Ламач лопнет от злости и зависти, увидев в титрах: режиссер и оператор Иржи Чутта.
Король воздел к Петру руки, и тот, приблизившись, сжал их.
– Повернитесь лицом к камере и смотрите друг другу в глаза, скомандовал я, одновременно давая знак королевским телекинетикам. Аппаратура стала стремительно снижаться.
– Быстрее, быстрее!
Зритель переживает потрясение: башня буквально отскочит от него, одновременно дископлан исчезнет в зените. Именно в этот момент телекинетик начнут заново строить город. В кадре панорамой расстилался серебристый туман. Зритель примет его за испарения, а на самом деле к площадке приближались десятки тысяч модулей. Музыка загремела, модули усыпали небо, словно
– Быстро назад!
– И мы летели обратно к башне, а модули рассыпались веером. Кристаллы, пузырьки, мотыльковые крылья стремились к башне, как пчелки в улей. Иногда модуль попадал в кадр, и незнакомые лица смотрели на нас сквозь полупрозрачные стены. Неподвижные и смеющиеся, внимательно-настороженные и озабоченные. Секунда - и модуль улетел, и снова открылся вид на россыпи модулей, соединявшихся и распадавшихся в пути, так как каждый летел со своей скоростью.
По лбу катился пот и слепил глаза. Скулы ныли, потому что я крепко сжал зубы. Пока все идет хорошо, пока... Успех зависел от последней сцены. Телекинетики обещали оставить отверстие в здании-городе, чтобы мы могли снимать Манфреда с королем внутри. Но для этого надо обладать прямо-таки сверхъестественным чувством пространства. Кто же разберется в окружающем хаосе? Но они разобрались! Город был почти полностью достроен, запоздавшие кристаллические соцветья спешили издалека. Через отверстие мы наблюдали, как в зале для приемов король с Манфредом, повернувшись к камере, выразительно жестикулировали. Сцена будет снабжена комментарием диктора во всех студиях всех восьмидесяти шести планет, охваченных Сетью.
Мы быстро сняли сцену аудиенции, без репетиций, той же камерой, какой снимали только что в двенадцати километрах отсюда. Я лопался от гордости. Такого пластивидение еще не знало. Потом король представился нашим зрителям, произнес занудную речь, синхронно переведенную птицей. Здешний аналог пластивидения показал свою программу, составленную из банальных сюжетов о красотах природы и столиц остальных государств Трувии. Эта часть передачи меня не устраивала, так как я знал вкусы наших зрителей, но Вир III настоял на своем. Заключительная сцена получилась лучше. Я уговорил короля показать выступления танцовщиц и танцовщиков и снял балет не хуже Ондры Буриана. Король с Манфредом завершили передачу, длившуюся тридцать минут максимальное время, отведенное для трансляций из космоса. Думаю, мы заслужили это тем, что нарушили закон Иоганссона.
Колени подо мной подгибались, девушки выглядели, как после турпохода, но мы встряхнулись, поблагодарили друг друга, в то время как к нам по воздуху плыли сосуды с вином и сладостями. Люда показала королю видеозапись передачи - она была великолепна. Мы поздравляли короля, а Манфред, потрясенный, не мог произнести ни слова и лишь улыбался с отсутствующим видом. Думал, наверное, что теперь-то путь к капитанским погонам, униформе астронавта и Бриллиантовым Орлам открыт. Вир III что-то говорил, но мы не понимали ни слова, так как птица охрипла, потеряла голос и теперь грустила в углу. Я узнал от Манфреда, что Фукуда улетел обратно, видимо, жаловаться. Мне стало жарко. Наша Профкоманда нарушила инструкции. Фукуда летел зря. А ведь такой полет за границу шести тысяч парсеков стоит бешеные деньги. Если нас заставят платить, даже наши правнуки не рассчитаются. Отвечает за все, конечно, режиссер, но и я влип, ведь я же его ассистент и вдобавок снял другую передачу. Но вскоре тревоги оставили меня: будь что будет!
Вечером король предложил проведать наш корабль и посмотреть, чем занят Ламач и его команда. Оказалось, они не тратили времени впустую. Венца Мадр ухитрился ликвидировать ненужные горы и покрыть местность парабиотическим пластиком. Издали трава казалась по-прежнему сочной и свежей. Носорог, с которого сняли краску, убежал к своим, из Яна, Амоса и Коменского вынули параинтеллект и превратили обратно в обезьян. Бурная выдалась ночка. Из Трасмадома валом валили гости, многие прямо в жилищах. Наш первый сопровождающий научил человеческой речи целую стаю птиц, и у каждого из нас теперь был личный переводчик. Что творилось в ту ночь! Отдельные картины мелькают в моем мозгу. Помнится, я учил ямнитов приемам дзюдо, вел серьезные беседы с местной красоткой, потом где-то заблудился, и обратно меня привела одна из обезьян: то ли Ян, то ли Амос. К утру я уснул как убитый. Проснулся только в полдень. Наша аппаратура уже была доставлена из Трасмадома на корабль. Гости вернулись домой, остался лишь король со свитой. Близился момент трогательного расставания. Мы получили щедрые королевские дары хрустальные шары. Но отнюдь не в качестве пресса для бумаг. Шарик нужно зарыть в землю, и из него вырастет дом с восемью комнатами. Король извинился за то, что модули будут неизменяемыми. Впрочем, дальнейшие встречи помогут решить и эту проблему. Похоже, он не сомневался в том, что мы вернемся на Трувию. Бедняга не знал главной заповеди пластивизионщиков - никогда не возвращаться на место съемки. Зритель хочет видеть новое, он порядком избалован.