Вселенная файа. Трилогия
Шрифт:
В книге говорилось, что именно там находится центр Линзы, и Анмай направил Уйту туда. Она то и дело меняла курс, огибая шпили. Он попробовал подняться выше, но платформа словно уперлась в небо. Удивившись, он остановил её, вышел наружу, подумав, надел силовой пояс и застегнул весм, на котором сразу же загорелся зеленый огонек ведущейся передачи. Здесь Астрофайра не могла её перехватить, но кто тут ещё мог читать его мысли?
Осторожно поднимаясь вверх, Анмай вдруг наткнулся на невидимое препятствие. Его протянутая рука коснулась гладкой, холодной поверхности, хотя глаза видели
Удивленный, он подлетел к ближайшему шпилю. Тот оказался колонной, подпиравшей невидимый свод. Сама сверкающая игла в полмили высотой оказалась иллюзией, как и серебристая заря, сиявшая в бесконечности. Но даже сантиметров с десяти он не смог различить пикселей изображения, а найти место стыка с настоящим металлом удалось лишь на ощупь. Он не знал, как и зачем это сделано. Иллюзия трехмерного пространства была безупречной.
Вэру привлекли проемы зияющих под шпилями башен арок, потом он взглянул на бесконечную равнину, - она казалась бугристой из-за множества крон. Над ними лениво парили огромные пятнисто-зеленые птицы.
Анмай вздрогнул, разглядев их подробнее. Они походили на тех крылатых тварей, что живут в море, - плоские и безголовые, с длинными тонкими хвостами. Одна из них повернула к нему, - просто пара треугольных крыльев. Между них зияла узкая пасть. По бокам от неё блестели огромные глаза, а над ними торчали нелепые плавники-рожки, очевидно, игравшие роль рулей.
Анмай точно во сне смотрел на тварь. Он уже видел пустые черные глаза, глядящие только вперед, трепещущие рожки... крылья, темно-синие снизу, волнообразно трепетали, твердые гребни на их кромках, острые, как бритвы, со свистом резали воздух. Между глаз торчал витой острый рог размером в руку.
Анмай не двигался, надеясь на защиту поля, но тут он ошибся, - когда тварь налетела на него, мягкий тупой удар на миг погасил его сознание, - размах её крыльев был метров семь, а вес...
Они вместе полетели вниз, бестолково кувыркаясь, затем Анмай, опомнившись, завис, а тварь, часто захлопав крыльями, исчезла в кронах. Больше к нему никто не приближался.
Ему очень хотелось заглянуть внутрь одной из башен, но оставлять Уйту надолго он боялся. Анмай попробовал спуститься в лес, но, достигнув крон, застыл. В провалах между ними висел непроницаемый мрак, оттуда тянуло холодной сыростью, гнилью, вязким ароматом огромных цветов...
Там что-то вздыхало, шуршало, мелькало, качались ветки, взблескивали прозрачные крылья. Неожиданно для себя он рванулся вниз, - и остановился. В зеленоватом мраке он едва мог дышать, - столь густы оказались запахи. Ощущение собственной чужеродности и хрупкости стало столь сильным, что Вэру охватил озноб, волосы поднялись. Словно пуля, он рванулся вверх.
* * *
Вернувшись на борт, Анмай направил Уйту к центру Линзы, задав автопилоту нужный курс. Через несколько минут он заметил круглую дыру диаметром в полмили, прорезавшую небо насквозь. Её зеркальная цилиндрическая стенка была высотой в вэйд. Дыру окружали угловатые башни, составленные из узких свинцово-серых массивов. Их шпили, казалось, уходят в бездну неба ещё на милю, но Анмай уже знал, что это иллюзия. Он немедля направил
Небо здесь оказалось таким же, но всё остальное, - совершенно другим. Поверхность состояла из множества каменных уступов, поросших деревьями, соединенных пандусами и мостами бесчисленных дорог.
Стоявшие на уступах здания заставили сердце Вэру отчаянно сжаться. Они были очень похожи на стоявшие некогда на берегу Пустынного моря, - только огромные и сияли светлым блеском металла. И их формы оказались куда причудливее. Колоссальные узлы головоломно сплетенных плоскостей расходились веерами необычайно длинных и тонких крыльев. Цилиндрические башни распускались причудливыми пучками выворачивающихся наизнанку труб. Неправдоподобно высокие арки пересекали небо, исчезая за горизонтом. И всё это заливал мягкий и печальный свет зари, - такой же, как та, сиявшая на сгинувшем в пламени Бездны Уарке...
Кое-где светились фонари, - синие или белые выступы и верхушки конструкций, иногда на головокружительной высоте, иногда у самой земли, так низко, что свет терялся в массе сплетенных крон. Кое-где причудливо искривленные участки конструкций сияли многоцветным, поразительной тонкости узором, - с преобладанием холодных, голубовато-синих тонов. Он постоянно двигался, сплетался, жил, - Анмай с трудом мог отвести от него взгляд. Он понял, что здесь был город Мэйат, но вот как они тут жили, - он не представлял. Его сердце тоскливо сжималось - он достиг места, что грезилось ему в снах юности.
Он обещал Хьютай, что они будут здесь вместе. А сейчас она в тоске и отчаянии ищет его, - и, скорее всего, никогда не найдет. Он не знал, встретятся ли они вообще... в этой его жизни. А если он сделает то, что должен сделать, - то не увидит её уже никогда...
Анмай с трудом смог прогнать эти мысли, с любопытством осматриваясь. Он уже понимал, что центр Линзы состоит из множества ярусов, и в ней не четырнадцать, а пятнадцать жилых сегментов, - в пятнадцатом жили её строители. Их город сохранился, но они сами сгинули, не оставив никаких следов.
* * *
Здесь не было ни дня, ни ночи, только вечный рассвет. Свет всегда оставался неизменным. Лишь изредка его затеняли выползавшие неизвестно откуда дождевые тучи, окутывая всё, как туман. Уйта, не останавливаясь ни на минуту, мчалась вперед. Анмай с трудом сохранял счет времени. Ему начало казаться, что здесь вообще его нет, - только вечность. Бесконечно разнообразные формы странных конструкций, царившая повсюду неподвижность, сам этот полет казались ему нереальными.
Хотя почти всё время он посвящал уходу за товарищами, они не приходили в себя. То ли даже разреженная атмосфера была слишком густой, то ли уход оказался неумелым, но, несмотря на искусственное питание, они худели с каждым днем, и он вместе с ними - от волнений. Анмай не знал, сколько может прожить человек с отключенным сознанием, но стало ясно, что недолго. Перспектива одиночества в этом странном мире приводила его в ужас. Он повернул бы назад, - если бы знал обратную дорогу. Но на пятый день Айэт открыл глаза.