Вселенная файа. Трилогия
Шрифт:
Через несколько лет тьма рассеется, но рассвет встретят лишь те, кто не сможет его увидеть. Бактерии, вирусы, глубоководные черви. Холод дополнится жесточайшей засухой, поскольку прекратится испарение с поверхности морей. Все реки должны были высохнуть или промерзнуть до дна. Только на берегах морей будут бушевать страшные ураганы, засыпая все вокруг снегом. Затем и океан должен был остыть и покрыться льдом.
Уровень радиации поднялся в сотни раз, делая невозможным существование развитых форм жизни. Пройдут десятилетия, прежде чем он станет безопасным, но уже никогда он не опустится до прежнего уровня. Для людей и файа, - кроме тех, кто укрылся в автономных защитных сооружениях, - не осталось никакой надежды. Фамайа победила,
Это началось на западной границе. Хотя ССГ уже не было, отдельные части сожженного организма ещё сражались и действовали. Уцелевшие войска рвались на восток, чтобы отомстить своим уничтожителям. Впереди них шли повстанцы и "беглые", жаждущие покарать угнетателей прежде, чем сомкнется тьма. Это не было бы опасно для Фамайа, если бы сохранилась ее сила. Но все ракеты были запущены, атомные склады опустели. Правители, больше всего боявшиеся, что ядерное оружие попадет в руки повстанцев, свозили его туда, где оно было изготовлено, - на плато Хаос. Сокрушительный электромагнитный удар, поразивший противника перед его гибелью, парализовал и их. Почти вся военная техника вышла из строя, армия была бессильна.
Для абсолютного большинства населения Фамайа война стала полной неожиданностью. Никто не знал ни о про-Эвергете, ни об Йалис, ни даже об предъявлении ультиматума ССГ. Из-за разрушенной связи нельзя было даже оповестить населения о прошедшей войне. Для большинства таким оповещением стало "притяжение смерти", которое увлекло многие миллионы людей, а оставшихся навсегда выбило из мирной, размеренной жизни. Самой главной опорой Фамайа был страх, - но он исчез. Его вытеснил другой страх - перед неизбежной смертью. Повсюду вспыхивали восстания отчаявшихся, уже ничего не боящихся людей. К ним присоединялись и те, кто ещё недавно защищал Фамайа, - полицейские, бойцы и офицеры Внутренней Армии. Лишь истребительные отряды держались до конца, но их было слишком мало, чтобы остановить распад. Они гибли один за другим на своих базах, осажденные несметными массами повстанцев.
Фамайа рушилась. Её области, одну за другой, заливал хаос, останавливались поезда, заводы, электростанции, обрывалась связь. А затем приходила тьма, душившая под своим пологом последние следы разумной жизни. Очень скоро Совет Фамайа понял, что спасти страну нельзя. Им оставалось надеяться удержать плато Хаос и, если повезет, Товию. Туда отводились немногочисленные силы, верные правительству, но и они таяли с каждым днем. Все возрастающая и в силе, и в количестве армия повстанцев под командованием Нэркиса Уэрки неудержимо рвалась к сердцу государства. Им приходилось идти сквозь возрастающий хаос, но даже это не могло остановить их. С тех пор как Найте пришлось сосредоточить все силы на защите столицы, им не оказывалось уже никакого организованного сопротивления.
Никто из восьмисот миллионов населения Фамайа не мог забыть ужаса, который они испытали при уничтожении ССГ. Страх перед неизбежной смертью, уже непереносимый для познавших её чудовищный вкус, толкал людей на самые безумные поступки. Они убивали друг друга, совершали массовые самоубийства, разрушали и жгли всё, до чего только могли добраться. В один миг появилось множество учителей и пророков, предлагавших самые невероятные способы спасения если не тела, то души, - от братания со всем сущим, до ритуального людоедства.
В надвигавшейся тьме вырастали и более чудовищные плоды, - та темнота, которую освободил первый, неудачный пуск про-Эвергета, росла, и то, что она порождала, росло тоже. Чудовища, вышедшие из лабораторий Хаоса, и самые безобидные создания становились словно одержимыми. Они то собирались в огромные массы и нападали на всё живое, то выстраивались в странные геометрические узоры и застывали
Разрушение систем управления освободило огромные массы нейрокибернетически перестроенных существ - "бывших" и гекс. "Бывшие", с их редуцированным разумом, сбивались в стаи, уже мало чем отличавшиеся от собачьих. Гексы же возвращались к своему естественному состоянию. При этом, у них сохранялась способность к организованным коллективным действиям, привитая им при рождении. Они целыми стадами бродили по темным просторам Арка, обращая всё живое в свою пищу.
Так было повсюду, кроме запада Фамайа. Там появилась разумная форма гекс, управляемая их коллективным умом. Она была способна на более сложные действия. Именно гексы лучше всех приспособились к изменившимся условиям. Из-за огромной массы они не страдали от холода, они видели в темноте, а радиации боялись не больше насекомых. И они были всеядны.
Идеям Проекта остались верны очень немногие. Чаще всего они погибали, как Маоней Талу - он был лишь первым из тысяч. Они стремились выйти к Товии или, как он, забрать с собой побольше врагов, чтобы их меньше осталось на долю Найте и Вэру.
* * *
Анмая Вэру мучила тяжелая тоска - не по небу, нет. Орбитальные телескопы по-прежнему невозмутимо передавали свои снимки. На плато Хаос мощные компьютеры переводили инфракрасные изображения в обычные. Лазеры мультипланара проецировали их на огромный купол. Анмай часами просиживал здесь, находя в созерцании бесчисленных светил ту ничтожную долю радости, без которой никому невозможно жить.
Он всё время думал о тех, кого гибель мира застала в самом начале жизненного пути. Мысли о миллионах юных жизней, которым суждено прерваться, о тех, кто мечтал, как и он, познавать мир и радоваться ему, преследовали его неотступно. Лицо Вэру похудело, глаза неестественно блестели. Он делал всё, чтобы собрать здесь как можно больше файа и людей, но по ночам его неизменно преследовала шепчущая темнота, освобожденная про-Эвергетом.
Ни он и никто другой не мог знать, каким будет исход этой отчаянной борьбы.
Интерлог.
Из дневника
Найте Лая
"...После начала войны я решил записывать все подробности происходящего. Пусть мне приходиться теперь меньше спать, зато интересно будет потом почитать! А если я погибну, - пусть почитает Вэру, ему тоже будет интересно..."
...........................................................................................
"...Первые дни после войны в городе были сплошной круговертью беготни. Затем всё вошло в нормальную колею, хотя притяжение смерти собрало в столице обильную жатву, - больше двадцати тысяч. Причина явления до сих пор не известна, но действовало оно явно выборочно. Как всегда, выживают молодые и сильные. Но: чем тоньше душевная организация человека (или файа), тем легче он ему поддавался. Выводы пугающие, - в городе пошли слухи, что притяжение смерти забрало всех, обладающих душой, а остальные, превратившие свою жизнь в ад, там и оказались, не пройдя физической смерти. Всё это, разумеется, чушь, но всё же, я тоже видел нечто, о чем боюсь вспоминать. Не знаю, что это, - если я допущу это воспоминание в сознание, оно разрушит его. Никто не желает думать или вспоминать об этом, и ужас притяжения смерти забылся поразительно быстро, - безо всякого вмешательства Чрезвычайной Комиссии. Власти блокировали информацию о грядущей зиме, но постепенно, всего через несколько дней, ситуация стала ясна всем. Жители отнеслись к своей судьбе с поразительным хладнокровием, - тоже без стараний ЧК. Впрочем, никто из них просто не верит, что вечную Товию, дивную Товию, постигнет печальная участь той, первой Товии, погребенной под нетающим снегом..."