Вселенная философа (с илл.)
Шрифт:
Это положение позволяет осознать необходимость такого важного приема познания, как абстрагирование. Оно показывает, что отражает абстракция и как избежать ошибочных абстракций.
Знание законов частных наук (допустим, законов физики) управляет созданием машин. Знание положений философии управляет самим человеческим познанием и деятельностью.
Является ли это менее важным — судите сами.
ЧЬЕ ЖЕ ДЕЛО «САМОЕ»?
Из главы об абстракции читатель вынес, видимо, несколько неопределенное впечатление, что один и тот же объект можно рассматривать с
Но где же определенность? Каков объект на самом деле?
Можно ли познать мир таким, каков он есть на самом деле?
Это один из самых старых и фундаментальных вопросов философии. И в то же время вопрос этот не теряет своей актуальности и поныне.
Чтобы показать, как он ставится в современной науке, я приведу выдержку из книги биолога К. Гробстайна «Стратегия жизни».
«Вот заяц обгладывает молодые побеги на опушке леса. Внезапно он настораживается, делает прыжок и попадает в лапы рыси. Каково биологическое объяснение этого события?
— Совершенно ясно, — скажет эколог, — что перед нами небольшой участок экосистемы, а именно часть цепи питания, включающая в себя вторичного гетеротрофа (рысь) и первичного гетеротрофа (заяц), который, в свою очередь, питается автотрофами (зеленые растения). Солнечная энергия, улавливаемая зелеными растениями, распределяется далее по всей экосистеме.
— Все это верно, — подтвердит физиолог, — но давайте заглянем глубже! Наблюдая целый организм, нельзя понять суть его поведения. Воспользуемся электродами с самописцами и посмотрим, что же происходит на самом деле. Вы заметили залп импульсов в чувствительных нервах перед тем, как заяц поднял голову? Вот импульсы вошли в центральную нервную систему, прошли по восходящим путям через ядра переключения (реле) в гипоталамусе и достигли коры. Правда, еще не вполне ясно, как это происходит, но очевидно, что в коре происходит интеграция входящих сигналов, и оттуда выходят нисходящие импульсы. Нисходящие импульсы идут по спинному мозгу, по двигательным нервам в мышцы; мышцы сокращаются, и… следует прыжок! Вот что на самом деле происходит за доли секунды ужаса. Чтобы по-настоящему понять поведение, надо спуститься на уровень нервной системы.
Тут вмешивается цитолог.
— Что это вы, физиологи, все шумите о сложных путях в нервной системе? Так вы никогда не доберетесь до истины. Есть более короткий путь. Ваши нервные пути — это цепочки клеток с переключающимися устройствами в местах их соединения. Как идет обмен веществ и энергии в местах клеточных контактов? Стоит только понять, как живет сама клетка и как происходят переключения, — и все окажется проще простого.
— Действительно, — скажет электронный микроскопист, — эти клеточные контакты выглядят довольно интересно: может быть, и в самом деле здесь находится ключ к проблеме межклеточной связи? Но все же мои электронные микрофотографии показывают, что это, по-видимому, всего лишь частный случай общей проблемы природы клеточных поверхностей. Несомненно, мы имеем здесь дело с обычными структурными элементами, присущими клеточным поверхностям вообще, и, по-видимому, они выполняют обычные функции. Вряд ли нам удастся разобраться в этих сложных и специализированных нейронных
— Все это прекрасно, — скажет биохимик, — но вы не сможете узнать, как функционируют клеточные поверхности (или любые другие клеточные органеллы), пока вам неизвестен ее молекулярный состав. Вы можете говорить о цепях клеток и о взаимодействии между ними все что угодно, но все это не имеет смысла, пока вы не разберетесь в их поведении на молекулярном уровне. Кстати, нервная система не совсем пригодна для подобных исследований, с мышцами удалось добиться гораздо большего. Мышечное сокращение оставалось тайной до тех пор, пока не было показано, что мышцы состоят из двух белков — актина и миозина и что ни один из них не сокращается сам по себе, но зато вместе они образуют волокна, которые можно заставить сокращаться. Попробуйте получить в пробирке систему, подобную этой, и у вас появятся шансы на успех?
— Согласен, — скажет биофизик, — в случае с мышцами мы кое-чего добились. Позвольте заметить, однако, что нам еще не вполне ясно, как происходит сокращение. Здесь при распаде богатых энергией химических связей химическая энергия превращается в механическую. Но все же вся проблема переноса энергии слишком сложна, чтобы изучить ее на примере мышечного сокращения. Вот если взять более простой случай, ну, скажем…»
Вот куда нас завел последний прыжок бедняги зайца. Следует ли рассматривать зайца как первичного потребителя 0 цепи питания экосистемы, как совокупность сигнальных устройств и приводимых в движение рычагов, как сообщество клеток со специализированными органеллами или как конгломерат высокоорганизованных макромолекул, взаимодействие которых обеспечивает тончайшие процессы переноса энергии?
Должны ли мы из всех этих подходов выбрать какой-то один? Или, быть может, можно описать зайца на каждом из этих уровней в отдельности, так что полное представление о предмете можно получить при любом подходе? Подобно трем слепым, «осматривающим» слона, наши исследователи, работая каждый на своем уровне, развивают различные концепции зайца. А реальное явление — заяц — не хочет укладываться в эти концепции, каждая из которых охватывает лишь какой-то аспект на определенном уровне. Все они имеют свои преимущества и недостатки в зависимости от преследуемых целей. И лишь объединение этих концепций, включая изучение взаимодействий между различными уровнями, даст истинное представление о живом феномене — зайце.
В своем конечном выводе К. Гробстайн в основном прав: надо объединить различные подходы, и только тогда мы получим полное представление об изучаемом объекте. Но одна очень характерная неточность портит все дело: ученый считает подлинной реальностью только зайца в целом, А как же быть с «уровнями зайца», которые исследуют эколог, физиолог, биохимик и другие? Являются ли эти уровни не меньшей реальностью, чем «заяц в целом», или же они представляют собой лишь мысленные проекции зайца на плоскости различных точек зрения исследователей?
Ученые с, так сказать, непроясненными философскими позициями нередко придерживаются последнего взгляда, то есть думают, что они произвольно выбирают разные точки зрения на одно и то же явление. «Человеческое поведение, — пишет, например, американский социолог Шибутани, — может описываться как биохимический процесс, как сокращение мышц или как проявление личностных структур. Социальный психолог представляет лишь одну из многих возможных точек зрения: он рассматривает людей как участников группы».