Вселенная Марка
Шрифт:
Видя, что положение приближенной к новому представителю совета семьи теряется, Айярти подружилась с Майей, буквально вот за пару дней они стали не разлей вода, и теперь от бывшей сокамерницы я знал, что происходит в команде, хотя совершенно не хотел погружаться в сплетни и слухи. Но иногда, чтобы не отдаляться от коллектива, приходится выслушивать и такое, хотя вот по мне, этот зу Ин-Уту, с его редкими, короткими и ёмкими докладами через комм, был гораздо симпатичнее. Как личность.
Грузы прибывали, носители сбрасывали их в пределах сферы переноса, и оттуда буксиры
— Даже и не думай, — заявил ему, — и вообще, можете тут надрываться, как хотите, а у меня на планете дела.
Глава 14
Помню, одно время, в раннем детстве, я стеснялся благодарить людей, думал, что выставляю свои чувства напоказ. Ну или что-то более прозаичное, дети так сложно свои поступки не объясняют. Но потом это прошло, потому что те, кто сделал тебе подарок, одолжение, или просто уступил место в самодвижущейся повозке на улицах Славгорода, обычно кроме благодарности ничего и не ждут.
— Спасибо, — сказал я Каллисте.
Она подросла, что странно — энси, или хранители, обычно не менялись, как только боги их получали в пользование. И повзрослела. Из непосредственного буйного ребёнка почти превратилась в подростка, совсем не закомплексованного и даже в чем-то разумного.
Вместо того, чтобы сказать дежурное «пожалуйста» и на этом закончить, Каллиста пристально на меня смотрела. Я развёл руками, мол, что ещё-то?
— А где Майя, что с ней? — требовательно спросила она.
— В порядке все, — я где-то в глубине души облегчённо выдохнул. — Осваивает новые способности.
— Какие? — раньше девочка почти не задавала вопросы, предпочитая просто давать распоряжения и инструкции, старательно повторяя слова, которые, как она говорила, возникали прямо в голове, а иногда и вовсе теряла контроль над собственным телом. А сейчас болтала, как обычный человек, разве что не по возрасту основательный.
— В той посылке, которую ты с ней передала, были ману и са-гир, золотые пластины.
— Я знаю, что это.
Каллиста на несколько секунд замерла, взгляд стал отрешённым, словно только тело здесь осталось, а разум где-то решил погулять.
— Расскажи подробнее, — приказала она, оттаяв. Явно не сама эти слова произносила, даже в глазах сверкнуло что-то.
Пришлось рассказать и о контейнере, и о золотых монетках, и о красных кристаллах с жёлтыми прямоугольниками. Тем более что свидетель у 8/13 был, чёрный и прожорливый, давно уже, небось, настучал бывшей хозяйке. Или настоящей.
— Странно, — девочка слезла со своего трона, присела на пол рядом со мной. Огоньки в глазах Каллисты пропали, девочка вроде снова стала собой. — Я с ней ничего не передавала, наверное, она сама нашла.
Я пожал плечами. Ну и ладно, мог промолчать, зато откровенность — она, если не во вред, то вознаграждается.
— Марк, ты ведь в других мирах был?
— В нескольких, — подтвердил я.
— Расскажи, как там. Здесь время не течёт, сколько сможешь.
Я рассказал. Про странных людей, застрявших в средневековье, со страшными монстрами в лесах и злыми колдунами на улицах, про великих эр-этелу, сражающихся против зла, про своих родителей и двух собак-великанов, про девочку Вику, которая чуть не умерла, а потом стала волшебницей, про огромную вселенную, где людей столько, что не сосчитать, и ящеров, которые себя считать не разрешают, и про огромных боевых роботов, которые защищают Землю от сияющих врагов.
— Красиво, — девочка слушала внимательно, вопросы задавала, и под конец подвела черту. — А я вот в скучном мире живу. Почти никакой пси-энергии, только убогие технологии. Ничего такого, что я бы раньше не видела, и люди вокруг унылые какие-то, придумали себе собственных богов, с дурацкими обрядами, и постоянно их проводят, словно больше заняться нечем. Меня тоже заставляют, но я убегаю и прячусь.
— Погоди, — удивился я. — Разве ты не здесь живёшь?
Первый раз за время нашего разговора Каллиста улыбнулась. Открыто и искренне.
— Нет, — она обвела рукой белоснежный зал с золотыми колоннами и черным потолком. — Ты что, тут даже спать негде. Это же храм моей богини, я здесь появляюсь, только когда нужно с ней что-то обсудить, или принять кого-то, или она захочет что-то сказать, и время, я же говорю, тут иногда не течёт совсем. Первое время я тут часто бывала, а сейчас Эреш словно забыла обо мне, не знаю, что и подумать. Но это не мой дом, дом в другом месте.
— Ну да.
— Вы, взрослые, иногда такие непонятливые. Где-то я же должна находиться все время, по-твоему? А вот Вике сколько лет?
— Примерно как тебе, может чуть помладше, на год или два.
— Мне моя семья не очень нравится, — вдруг пожаловалась Каллиста. — И та, которая тут была, меня вечно шпыняли, потому что приёмная, хорошо, что Майя меня оттуда забрала, и та, в которой я сейчас, там тоже меня не любят, кажется. Я их тоже не люблю, а сделать ничего не могу. Эрши обещала рассказать, кто мои настоящие родители, но потом когда-нибудь. Марк, ты не будешь против, если я в твоей семье поживу?
— Так просто? А тебе разрешат?
— Не знаю, но ведь пока не спросишь — не поймёшь, — мудро заметила пигалица.
«Дорогие папа и мама», — начал я писать на белоснежном листе бумаги. Сначала на эме-гир, а потом назвал себя тупым, и переписал по-русски, — «у меня все хорошо…».
— Держи, — протянул девочке свёрнутый в трубку лист. — Если вдруг получится, и к тебе будут приставать с вопросами обо мне, ты уж им расскажи, ладно? А то они волнуются.
— Обещаю, — Каллиста повертела трубочку в руках. — И девушка, о которой я тебе в прошлый раз рассказывала, та, которая о тебе спрашивала все время. Она больше здесь не появлялась.