Вселенная «Станция Бякино». Трилогия
Шрифт:
Глава 11
Девушка стояла по колено в яме и продолжала рыть могилу, не обращая внимания на приближающихся выживших. Мария с силой втыкала короткую лопатку, наступала на нее подошвой кожаного ботинка и выкидывала почву наверх.
— Бог в помощь, — громко произнес Борис Валентинович, подойдя к девушке. — Отдохни маленько, мы тебя подменим.
Маша бросила складную лопату в сторону и вылезла из ямы. Сережа хотел продолжить копать, но наставник забрал у него штыковую лопату и, покачав головой, буркнул:
—
Мария отряхнулась, достала из рюкзака пластиковую бутылку с водой и сделала глоток.
— Будешь? — протянула Сереже воду.
— Не, у нас есть, — ответил молодой человек и пошел глянуть на тело Рената. — М-да... Тебя, дружище, не узнать. Сколько же ты тут пролежал?
Парень отошел немного в сторону и присел на землю. Маша сложила лопатку, убрала в свой рюкзак и села рядом.
— Это моя вина, — произнесла вдруг девушка.
Сережа с Борисом посмотрели на нее. Парень не рассказывал напарнику о своих догадках, так как это действительно были догадки без доказательств. Сергей не хотел выглядеть пустомелей в глазах старшего товарища.
— Он лежит тут с того дня, как я ушла с вашей станции, помнишь? — продолжила Маша.
Девушка сильно вспотела, пока копала, и, почувствовав резкий запах своего пота, немного отсела от молодого человека.
— Почему ты его убила? — холодным тоном спросил Сережа.
— Убила? Я? Нет, ты что? — заверещала Мария. — Я только вчера узнала, что он мертвый тут лежит. На станции Стромино случайно подслушала разговор двух бродяг. Вон даже лопату позаимствовала, чтобы закопать тело. Собаки же сожрут или еще кто.
— Ты же признала вину и день вспомнила, — настаивал парень.
— Моя вина в том, что оставила его тут тогда, — глаза девушки сделались влажными. — В то утро я вышла со станции специально пораньше. Ренат уже проявлял свои чувства ко мне раньше и, услышав «нет», не прекращал попытки ко мне подкатить. На людях он этого не делал, видимо, стеснялся. Я хотела уйти по-тихому, пока все спят, извини за открытую дверь. На середине пути ухажер меня догнал, вот на этом самом месте возле рельс. И начал приставать. Раньше он не давал волю своим рукам, а тут как подменили. Ну я и психанула, со всей силы пнула ему между ног. Это скорее вышло машинально, чем преднамеренно.
Сережа внимательно слушал и пытался понять, врет Маша или нет.
— Ухажер скрючился от боли, — продолжила девушка. — Стал прыгать на месте, непонятно зачем.
— Говорят, помогает, — перебил Борис Валентинович. — Слышал, при таких метких ударах нужно попрыгать на пятках на чем-то жестком.
— Угу, вот и допрыгался наш кудрявый бычок, — продолжила свой рассказ выжившая. — Прыгнул так, что ногу подвернул, взревел, будто медведь после зимней спячки. Сел на землю, снял ботинок и принялся ступню руками растирать. Да вон, глянь, он до сих пор без этого ботинка лежит. Тут я маху дала, конечно, бросила
Мария грустно повесила голову.
— Верно, моя вина тут есть, — продолжила Маша печальным голосом. — Не нужно было его оставлять. Я не желала ему смерти, просто хотела, чтобы отстал.
— Значит, ты ушла и больше его не видела? — спросил вдруг Борис.
— Нет, я даже в Стромино не стала заходить, пошла дальше в сторону города И. Подумала, он очухается и дойдет, тут идти-то всего ничего. А дальше дожди зарядили, когда вернулась на станцию, всё и услышала, решила, нужно хоронить.
— А нож у тебя есть? Чем колбасу режешь? — поинтересовался Борис.
— Колбасу? Хах, ее запах мне только снится, — девушка стала рыться в своем камуфляжном рюкзаке и достала железяку средних размеров, похожую на тесак. — Вот мой нож, выменяла его у одного дурня. Сталь, говорят, хорошая. Сделан из какой-то там фрезы для станков.
— Мда... Таким глаз не проткнешь, — тихо сказал Борис и продолжил капать. — А что, ничего странного не заметила в тот день? Может видела кого?
— Вроде нет, хотя... — Маша призадумалась.
— Говори, не тяни... — не выдержал паузы Сережа.
— Когда я прошла уже достаточное расстояние, только сейчас вспомнила. Вот ты спросил, и сразу всплыло в памяти. Шум шагов услышала сзади, решила, Ренат снова догоняет, и обернулась. Смотрю, мужик из леса выходит с большим рюкзаком и ружьем, как у тебя. Ну и пошел вдоль рельс в сторону Бякино.
— То есть через Рената?
— Получается, что так, — Мария была сильно удивлена, что совсем забыла про этот момент. — Да вы его должны знать, часто по разным станциям шляется, челнок, дед старый с бородой. Вон он идет как раз.
К компании подошел Дмитрий Иванович.
— А я думаю, куда вы пропали с утра, — весело ответил дед и протянул руку Сереже, чтобы поздороваться.
Сергей не подал руки, встал на ноги и прикинулся, что не заметил.
— Нет ли у тебя ножика, дядь Мить? — спросил парень. — Консервы надо открыть, помянули, а закусить нечем.
— Это мы запросто, это мы сейчас, — старый челнок похлопал себя по куртке, потом по ремню, снял рюкзак и нашел в нем длинный тонкий нож, похожий на кинжал. — Вот, держи, сынок.
Сережа взял нож в руки, рассмотрел и передал Борису Валентиновичу. Маша встала и отошла чуть в сторону.
— Чем же тебе наш Ренатик-то не угодил? — спросил с легкой дрожью в голосе Сережа. — Эх, дядя Митя... Ты даже следы крови с ручки ножа не оттер.
Дед снял шапку, подошел к телу и тихим голосом произнес:
— Достал меня этот паршивец. Это он на станциях весь такой белый и пушистый. А сам долю со всех тряс. Вот и напарника моего два года назад по голове так хлопнул ладонью, что тот сначала дурачком стал, потом умер через четыре дня. Такой мужик золотой был.