Вселенная «Станция Бякино». Трилогия
Шрифт:
— Ну рассказывай, как так вышло, что со станции Стромино отправили ребенка собак гнать? — начал допрашивать Сережа.
— Никто меня не посылал, — Грант доедал похлебку, то и дело вынимая ноги по очереди из сильно горячей воды в тазу. — Я сам на них побежал.
— Позволь узнать, зачем? — влез в разговор Борис Валентинович.
— Как это зачем? Я весь разговор слышал. Наши мужики, стромихинские, просили помощи у Ерелино, причем умоляли, письмо для гонца при мне диктовали. А потом, как до дела дошло, так все
— Почему? Сами же решили.
— Ясное дело, почему, — Крантик доел рыбный суп и допил чай. — Почту отправляли пьяные, а как протрезвели, так и схватились за голову. Свалили всё на жен, мол, не отпускают. Ну, чтобы трусами не выглядеть.
— А тебя что же, родители отпустили? Убежал, что ли? Почему такой вид? — Маша сама не особо понимала, почему ей не наплевать на мальца. — Одиннадцать лет, а выглядишь на все тринадцать.
— Нет у меня никого, тетенька.
Мальчонка встал из-за стола, взял в руки тазик и поставил с другой стороны лавки. Борис Валентинович выделил кусок дегтярного мыла, и Маша, сидя на корточках, принялась отмывать Крантику ноги.
— Мама и папа умерли, когда мне было пять, — продолжил Грантик. — С теткой жил, маминой сестрой, пока та не обратилась. Бродяжничал, примыкал к разным компаниям, но в основном ненадолго. Всем поначалу жалко меня, а после бросают. Я не обижаюсь, им самим жрать нечего было, а тут еще я, лишний рот. В последнее время на станции Стромино ночую, за место под крышей и две горсти макарон в день, тамошний смотритель заставляет работать с утра до вечера без выходных. Говорит, у выживших выходных не бывает. Таскаю ветки из леса, сухие деревья пилю, за водой к колодцу хожу в деревню, она рядом, правда. Мою полы и иногда стираю вещи смотрителя.
Взгляды Бориса и Сережи пересеклись.
— А чем же сам смотритель занимается? — заинтересовано спросил Сергей.
— Ай, щиплет, — мальчик отдернул ногу из рук Маши. — Больно пятку, тетенька. — Терпи, казак, атаманом будешь, — улыбнулась по-доброму Мария. — Мыло продезинфицирует трещины, и перестань называть меня тетенькой, зови просто Маша, а то чувствую себя каждый раз лет на пятьдесят.
— Хорошо, тетя Маша, — Крантик повернул голову к Сереже и продолжил. — Смотритель журнал ведет: кто пришел, кто ушел, кто заплатил, а кто после отдаст с процентами.
— С процентами?
— Угу, он и еду может в долг дать. Но вернуть должен в два раза больше. Меняет всякое, по грабительскому курсу.
Сергей вновь посмотрел на Бориса.
— Так ежели бродяга возьмёт да и не вернётся? — Сергей очень заинтересовался этим вопросом и слушал, ни на что не отвлекаясь.
— Ой, — закорчился от боли малец. — Ну так он и не всем дает, только тех, кого знает. У смотрителя на этот счет два бугая есть. Мигом душу вытрясут. А еще репутацию подмочить может. Отправит весточку всем по нашей железнодорожной
— Слушай, для своих лет ты неплохо соображаешь, — похвалил Борис Валентинович. — Может, у нас остаешься? Умные и смелые всегда сгодятся. Только поработать все равно придется. Не с утра до вечера, конечно, но все же. Еда, сам понимаешь, нелегко сейчас дается.
— А за ним не придут? — уточнил Сергей.
— Пусть приходят, — Борис Валентинович скрестил руки на груди. — Давно я никому по зубам не давал, а оружия, как мы знаем, у них нет.
Борис покопался в своем рюкзаке, достал пару новых носков, даже еще с биркой, похлопал паренька по плечу и добрым голосом, по-отцовски, произнес:
— Держи, вот как от сердца отрываю. Обещай только стирать их каждый день и мыть ноги. Мыло тоже себе оставь. Вот только обуви тебе никакой нет. У меня же лапища огромная, не подойдут.
— У меня его размер, но я свои кроссовки Ю подарила. Сама теперь без сменки.
— Походит пока в моих тапках, — Сергей сходил в свою коморку. — Потом что-нибудь придумаем.
Ю проспала на матрасе возле печки больше суток. Мария накинула на нее покрывало и время от времени подходила проверить, живая она или нет.
Проснувшись, девушка не могла понять, где находится, и немного испугалась, но, заметив знакомые лица, успокоилась. Борис налил ей чай из сосновых почек и пригласил к столу.
Ю резко встала, осмотрелась по сторонам и, подбежав к Сереже, взяла за грудки.
— Полегче, — молодой человек сразу понял, что девушка ищет свое оружие. — Я убрал снайперку в свою комнату от греха подальше. Народ разный сюда приходит. Чтобы не было соблазна. Как говорит Борис Валентинович, береженого бог бережет.
Девушка остыла и отпустила смотрителя.
— Тебе нужно поесть, — Маша достала пачку вермишели быстрого приготовления и показала Ю: — Вкуснятина, тебе понравится, сейчас заварю.
Маша вскипятила воду на печи, разломила на четыре части брикет сухой вермишели, положила в железную миску и высыпала всю приправу. Аромат пошел такой, что у всех выживших бродяг в зале ожидания потекли слюнки и засосало под ложечкой.
— Расскажешь, что случилось в городе? — обратился Сережа к снайперше. — Или ты вообще не разговариваешь?
Девушка покачала в ответ рыжей головой.
— А так разве бывает? — Парень предложил сесть за стол и сам присел напротив. — Разве бывает немота без глухоты?
— Где-то читал, что в редких случаях бывает, даже как-то это называется, — перебил Борис. — Но я не доктор, конечно, чтобы ставить диагнозы.
— Верно говоришь, точно бывает, — встрял в разговор Игорь Маркович Карандаш. — Вот у меня собака была, еще до эпидемии, так эта зараза всё слышала и понимала, а сказать не могла.