Вселенная «Станция Бякино». Трилогия

Выборнов Юрий

Заглянул на кухню, забрал спички, сахар, чай и два больших ножа для мяса.

Зашел в комнату дочери и взял из ее письменного стола несколько школьных тетрадей с ее писаниной.

Упаковал в рюкзак свежие носки, майки, трусы и, посмотрев на себя в зеркало в прихожей, взял в руки плоский топорик с гвоздодером на конце, лежавший на кухне для рубки мяса. Вынул несколько гвоздей, заколоченных не до конца, снял автомат с предохранителя и открыл дверь.

Двое зомби, один повыше, другой

пониже, стояли к мужчине спиной и не шевелились. Борис прицелился… В квартире прозвучало два одиноких выстрела, от которых наставник проснулся.

Борис Валентинович проснулся в холодном поту в своём кресле на станции Бякино. На лице его лежал один из читаемых им журналов. Опытный выживший сглотнул накопившуюся во рту слюну и вышел на перрон.

– Все в порядке? – подошел сзади Сережа.

– Напомни мне больше не спать после обеда, – тихо ответил Борис и, теребя в руках маленький ключ, висящий на веревке на его шее.

***

Борис Валентинович и Маша быстрыми движениями застегнули рюкзаки. Бабка сняла с плеча маленькую дамскую сумочку, открыла и достала револьвер.

– Вы убили моих мальчиков? – выдавила сквозь зубы старушка.

Лицо ее побледнело и скривилось, будто откусила половину лимона.

– Вы обещали вернуть их живыми, – продолжила бабушка, направляя оружие на мужчину.

– Тише-тише, без нервов, – Борис медленно достал свой ПМ. – Ты же понимаешь, что в руках у тебя травмат. А вот у меня настоящий. Столько бед сейчас можно натворить, лучше не стоит торопиться.

Бабка опустила револьвер, достала из сумочки носовой платок и, широко открыв рот и закатив глаза, громко в него чихнула. Оказалось, это был сигнал, и из-за станции с разных сторон вышли двое крепких мужчин с ружьями в руках.

– Никакого отношения к смерти твоих правнуков мы не имеем, – поспешил оправдаться Борис Валентинович. – Просто носильщики.

– Вы все пособники этого Сидоровича, – произнес один из стрелков и, уперев приклад ружья в свое плечо, прищурив левый глаз, прицелился в Бориса.

Борис Валентинович поднял руки вверх ладонями к неприятелю. Это был тоже заранее обговоренный с Ю сигнал. Тут же раздался выстрел. Пуля попала рядом с ботинком стрелка в полуметре. Тот машинально отскочил в сторону.

– Шевельнетесь, и вы трупы, – холодным тоном сказал наставник. – А теперь плавно, без резких движений опускайте стволы. Не советую нервировать нашего снайпера.

– Значит, простые носильщики нынче уже с собственным снайпером ходят? – Бабка убрала платок в сумочку и застегнула молнию. – Видимо, отстала я от жизни.

– Мы не враги вам, – продолжил Борис. – Сами себя подставили, нам нужно всё друг другу рассказать. Пойдемте на станцию, я попробую уговорить тамошнего смотрителя пустить нас бесплатно или, может, у вас есть чем заплатить за ночлег?

–

Считай, что уговорил, аргументы у тебя уж больно убедительные, – бабка посмотрела в сторону, откуда предположительно произошел выстрел. – Я и есть смотритель станции Стромино.

***

Станция Стромино выглядела по-домашнему уютно. Чистота и порядок. На окнах с решетками стояли цветы в горшочках. На стенах висели часы и портреты знаменитых писателей и композиторов. Скамьи для ожидающих стояли рядами, и пол между ними мылся чуть ли не каждый день. В углу стоял цветной телевизор, накрытый кружевной салфеткой. Иногда вечерами, если набирается достаточное количество ресурсов от желающих бродяг, смотрительница с важным видом выносит из своей комнаты DVD-плеер, подключает его вместе с телевизором к своему бензиновому генератору, и все дружно смотрят один из фильмов в ее коллекции дисков.

Комната смотрителя находилась сзади и отделялась от общего зала кирпичной стеной. Диван для гостей, на котором смотрительница сама же и спала. Журнальный столик на колесиках и мягкое кресло. С краю дивана лежала незаконченная детская вязаная шапка, спицы, шерстяная пряжа и очки. В дальнем углу от двери стояла двухъярусная кровать небольших размеров, видимо, детская.

– Меня зовут Лидия Михайловна, – четко и внятно произнесла бабушка, убирая свое вязание с дивана. – Присаживайтесь, будем говорить.

Борис и Маша прошли к дивану и аккуратно на него присели. Двое мужчин с ружьями закрыли дверь и встали у входа снаружи.

– Я Борис Валентинович, а это Мария, – представился наставник. – Со станции Бякино мы.

Борис и Лидия некоторое время молча смотрели друг другу в глаза.

– Так значит, вы тот самый смотритель, что заставлял Крантика таскать дрова и мыть полы с утра до вечера за горсть макарон? – прервал неловкую тишину Борис. – Наслышан про вас и ваши кредиты.

– О нет, то муж мой был покойный, – ответила смотрительница. – Ну да, не будем о нем, о мертвых либо хорошо, либо ничего. А вы, значит, те герои с соседней станции, что спасли нас от собак? К сожалению, ничем помочь не могли. Оружие у нас появилось только после смерти прежнего смотрителя. Муж категорически был против огнестрела в убежище. Как там Грант?

– Гран погиб, – печально ответил Борис Валентинович и снял кепку. – Это трагичная и долгая история.

– Ну вот еще один ребенок погиб, – не сдержала слезы хозяйка станции. – И снова каким-то образом рядом вы. Я все еще жду объяснений.

Борис рассказал ей о Федоре, его уговоре с Сидоровичем и целом мешке в награду, лежащем на станции Бякино. О похоронах носильщика и его решении завершить сделку. Лидия Михайловна слушала и вытирала слезы розовым платочком.

Снаружи станции раздались два выстрела. Смотрительница вскочила и выбежала из комнаты. Борис хотел последовать за ней, но бабушка быстро вернулась и, присев в кресло, радостно сообщила: