Вселенная
Шрифт:
Согласно поэтическому натурализму, представить философских зомби попросту невозможно, поскольку «сознание» — это особый способ рассуждения о свойствах определённых физических систем. Фраза «воспринимать красноту красного цвета» относится к высокоуровневому дискурсу, при помощи которого мы обсуждаем эмерджентное поведение базовой физической системы, а не отдельную сущность, не связанную с данной системой. Это не означает, что такие переживания нереальны; моё восприятие красного совершенно реально — как и ваше. Красное реально настолько же, насколько реальны флюиды, стулья, университеты и своды законов — в том смысле, что «красное» играет существенную роль для успешного описания определённой части естественного мира, в конкретной области применения.
Может показаться
В 1774 году британский священник Джозеф Пристли получил химический элемент кислород. Если бы вы спросили его, может ли он вообразить воду без кислорода, то он, вероятно, ответил бы: «Запросто!», поскольку не знал, что молекула воды состоит из одного атома кислорода и двух атомов водорода. (Воду впервые удалось разложить на водород и кислород в 1800 году.) Однако теперь мы разбираемся в этой проблеме лучше и понимаем, что «воду без кислорода» представить себе невозможно. В определённом ином мире, где действуют другие законы физики, могла бы найтись другая субстанция, химическая формула которой отличается от H2O, но с феноменологической точки зрения это вещество не отличалось бы от воды: было жидким при комнатной температуре, прозрачным для видимого света и т. д. Тем не менее это будет не вода, которую мы знаем и любим. Аналогично, если вы считаете, что сознательные переживания принципиально отличны от физического поведения материи, то без труда вообразите зомби; но если сознание — это концепция, при помощи которой мы просто описываем определённое физическое поведение, то зомби становятся немыслимыми.
* * *
Идея о том, что наши ментальные переживания, или квалиа, являются не отдельными сущностями, а полезными элементами определённых историй, которые мы рассказываем об обычных физических явлениях, кажется большинству людей сложной для понимания.
Диалог между сторонником дуализма свойств, убеждённым в существовании отдельной ментальной реальности (назовём его М), и поэтическим натуралистом, считающим, что это всего лишь способы рассуждения о физических состояниях (назовём его П), может не сложиться, даже если оба собеседника руководствуются самыми благими намерениями. Разговор может пойти как-то так.
М: Соглашусь с Вами, что, когда я испытываю то или иное ощущение, ему неизбежно сопутствует определённый процесс, происходящий у меня в мозге, — «нейронный коррелят сознания». Но я отрицаю, что мой субъективный опыт — это всего лишь подобные явления в мозге. Опыт к ним несводим. Я также ощущаю, на что это похоже испытывать такой опыт.
П: Я имею в виду, что утверждение: «Я чувствую...» — элемент эмерджентного описания таких сигналов, возникающих у вас в мозге. В одном случае мы выбираем дискурс, позволяющий рассуждать о нейронах, синапсах и т. д., а в другом — о людях и об их переживаниях. Причём эти способы соотносимы друг с другом: когда с нейронами происходит то или иное событие, человек испытывает определённые чувства. Вот и всё.
М: Да, но ведь не всё! Ведь в противном случае мы бы вообще не имели никакого сознательного опыта. У атомов нет переживаний. Можно функционально объяснить, что происходит, корректно учтя все мои поступки, но при таком объяснении неизбежно упускается субъективный аспект.
П: Почему? Я не «упускаю» субъективный аспект, а полагаю, что все эти разговоры о внутреннем опыте — удобный способ суммарно описать общее поведение сложного множества атомов. Отдельные атомы не обладают опытом, но у макроскопических совокупностей атомов такой опыт вполне может быть, для этого не требуется привлекать никаких дополнительных составляющих.
М:
П: Нет, будут.
М: Нет, не будут.
П: Нет, будут.
Можете себе представить, что будет дальше.
Тем не менее давайте ещё раз попытаемся добросовестно объяснить незашоренному стороннику дуализма свойств, как поэтический натуралист воспринимает квалиа. Что мы имеем в виду, говоря: «Я воспринимаю красноту красного?». Примерно следующее.
Существует элемент Вселенной, именуемый «я», — это совокупность атомов, которые взаимодействуют определённым образом. Я приписываю «себе» ряд свойств, некоторые — безусловно физические, а другие — внутренние и ментальные. Есть некоторые процессы, протекающие в нейронах и синапсах моего мозга, и когда они происходят, я могу сказать: «Я воспринимаю красный цвет». Так говорить удобно, поскольку такое высказывание предсказуемым образом коррелирует с другими свойствами Вселенной. Например, человек, знающий, что я способен испытывать подобное, может уверенно заключить, что в мои глаза попадают фотоны с длиной волны, соответствующей красному цвету, а другие объекты, возможно, отражают или излучают такие волны. Затем меня могут спросить: «Какой оттенок красного вы видите?», на что я могу дать ряд разумных ответов. Возможны корреляции и с другими ментальными состояниями, например «когда вижу красное, всегда испытываю меланхолию». Поскольку такие корреляции согласованны и надёжны, я делаю вывод о том, что концепция «видеть красное» играет важную роль в моих рассуждениях о Вселенной, описываемой в макроскопическом масштабе. Следовательно, «восприятие красного» реально.
Пространная формулировка, которую никак не спутаешь с сонетом Шекспира. Тем не менее в ней есть своя поэзия, если присмотреться внимательно.
* * *
С сознанием связаны две точки зрения, смежные с поэтическим натурализмом, но различающиеся в двух важных аспектах.
Согласно одной из них, все так называемые квалиа и внутренний опыт попросту не существуют — они иллюзорны. Может быть, вам кажется, что у вас был какой-то внутренний опыт, но это всего лишь устаревший элемент нашего интуитивного мировоззрения, реликт донаучной эпохи. Теперь наши знания обогатились, и мы можем пользоваться более актуальным и адекватным концептуальным аппаратом.
Другая точка зрения — это сильный вариант редукционизма, согласно которому весь субъективный опыт представляет собой физические процессы, происходящие в мозге. Они существуют, но соответствуют конкретным нейронным процессам. Знаменитый пример такого рода привёл философ Хилари Патнэм, размышлявший — для того чтобы опровергнуть идею, а не чтобы её отстоять — о том, что «боль» можно буквально идентифицировать со «срабатыванием С-волокон». (С-волокна — часть нервной системы, по ним передаются болевые сигналы.)
Поэтический натуралист легко признает, что сознательный опыт существует. Он не относится к фундаментальной структуре реальности, но любой такой опыт — важный элемент эмерджентной эффективной теории. Удобнее всего рассуждать о людях и их поведении, ссылаясь на их внутренние ментальные состояния; следовательно, по стандартам поэтического натурализма эти состояния — реально существующие феномены.
Существует связь между различными способами рассуждения о мире (среди которых человеческий уровень, на котором уместно говорить о субъективном опыте; клеточно-биологический уровень, на котором обсуждаются реакции нервных волокон, и уровень физики частиц, на котором действуют фермионы и бозоны). Эта связь заключается в том, что определённые состояния в рамках более широких теорий (теория клеток, теория частиц) соответствуют уникальным состояниям на уровне огрублённых теорий (о людях, о субъективных переживаниях). Обратное отношение обычно неуникально; может существовать множество совокупностей атомов, соответствующих состоянию «мне больно».