Вселенская пьеса
Шрифт:
– Он зря злился, - осторожно ответил я, понимая, какой ответ вытягивает из меня старик.
– А сейчас он злился?
Я покачал головой.
– Один спуск ты совершил сегодня ночью, - утвердительно сказал Ри.
– Два по половине, - отозвался я.
– Но как вы узнали?
– Я предположил, - старик усмехнулся, чем заставил меня покраснеть.
– Не бойся, мне просто нужна была правда. Я вижу рождение личности, Ученик. Воин когда-нибудь станет вероном, теперь я знаю это. Он в Школе с самого рождения, но молодость сыграла с ним не одну злую шутку. Теперь
Старик помолчал. Пока он говорил, я за обе щеки уплетал почти безвкусную рассыпчатую серую кашу с какими-то личинками. Голод заставил меня забыть о брезгливости, главное, что это была еда. К каше полагалась соленая серая лепешка, которая полностью перебивала вкус личинок, если он у них вообще был.
Мы сидели за столом в большом просторном доме с множеством комнат, где жили учителя. Ри налил мне стакан местного пьянящего напитка, велев пить его медленно, небольшими глотками.
– Мы будем в Мертвом Лесу несколько дней, - снова сказал он, подсаживаясь ближе.
– Я хочу, чтобы Воин научил тебя выживать на Парлаке. Ты должен знать, как сохранить свою жизнь даже тогда, когда мир вокруг кажется мертвым. Но это не может длиться долга, вскоре придется вернуться и тогда, будь любезен, веди себя с умом. Не смей перечить Сатрингу, прояви хоть капельку благоразумия и будь покорен. Скажет он тебе бокал ему подать - подавай; велит водичкой на ножки попрыскать - прыскай. Забудь, что ты капитан космического корабля. Теперь тебе некем командовать, ты - новенький Ученик Школы. Глава будет воспитывать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь противиться. Как только он уверится в твоей покорности и послушании, он скажет пару слов, и никто не посмеет творить в Школе самозаконие. А пока Сатринг закрывает глаза на это - берегись!
Знаешь, мальчик, сколько таких, как ты, я повидал? Сколько себя помню, я кормлю вас, новичков, разъясняю вам, как жить дальше, спасаю от недоразумений.
– Вы давно здесь, Учитель?
– Я ведь что?
– как-то растерялся старик.
– Ведь и сам Ученик Школы. С детства здесь, всякого навидался. Думаешь обмануть меня? Решил отсидеться, пока все не поутихнет, пока раны не подживут, и пока не оглядишься? Умнее это, чем то что ты выкинул в самом начале нашего знакомства, и, наверное, на твоем месте многие бы поступили так. Да, я уверен, как и любой другой, попытавшись сбежать однажды, ты попытаешься снова и снова. Пока жив.
Я неопределенно пожал плечами, ну что я мог на это ответить?
– Ты хоть знаешь, что такое Средоточие Силы?
– внезапно спросил старик.
Я оторвался от еды и встревожено посмотрел на него.
– Не знаешь, - Учитель расстроено прицокнул языком, устало потирая лоб.
– А надо бы, если пользуешься подобными вещами. Вот ты думаешь, как древко копья сломал?
– На моей планете опытные бойцы руками и стопки кирпичей разбивают, - непринужденно ответил я.
– Это оттого что они знают, где их тело соприкасается со Средоточием Силы. А ты себя, значит, опытным бойцом считаешь?
Я молча покачал головой.
– Ты знаешь,
– внезапно сменив тему, спросил старик. Я поперхнулся от неожиданности и снова покачал головой, не став говорить глупостей. Я сразу понял, что Учитель имеет в виду вовсе не физическое проявление смерти.
– Тело - твоя оболочка, внутри тебя - энергия. Когда существо умирает, из его тела выходит свет и рассеивается, исчезая в том, откуда пришел. Но что будет, если ты прямо сейчас и здесь умрешь, скажем, отравившись моей кашей?
Я непроизвольно отодвинул от себя горшок с едой, чем вызвал смех старика:
– Нет, нет, она безвредна. Это был не самый удачный пример, но тебе придется довольствоваться им. Так что произойдет?
– Моя душа распадется?
– неуверенно предположил я.
– Без сомнения! Но не так, как ты думаешь. Это будет выглядеть, будто яркий луч света ударит вверх, пронзая Вселенную. Твоя душа устремится домой, на Землю.
– Почему?
– я вовсе забыл о еде.
– Потому что таковы законы мироздания. Прежде, чем растворится, ты вернешься к истоку. В самое дорогое тебе место.
– Зачем вы все это мне говорите?
– Ты должен понимать, где твое самое сильное место, - назидательно погрозил мне пальцем старик.
– Это связь с тем, где ты родился.
– Я думал, эта связь делает меня слабее. Я все время думаю о Земле, я уязвим, потому что завишу от нее. Она подрывает мою безопасность, как связь с женщиной. Меня можно шантажировать...
– Ты видел, во что превратилась Ванесса Вени?
– прервав меня, спросил Учитель Ри.
– Женщина, у которой больше нет истока? Она стала чудовищем. Ее ничто не связывает, и, погибнув, она никогда уже не возродиться!
– Это философия, - я вспомнил слова избившего меня ученика, которому я поломал нос: Учитель Ри все больше языком чесать горазд.
– Твои мысли - самое весомое оружие, делающие тебя совершенно неуязвимым, - возразил Учитель.
– Как де мысли могут быть оружием?
– полюбопытствовал я.
– Мысли порождают веру, которая способна искажать реальность. Ты ешь, ешь, не забывай, никто не знает, когда удастся поесть еще раз. Воды принести?
Я кивнул и старик, покряхтев, встал.
– Этот спектакль для тебя, - сказал он внезапно, не поворачиваясь.
Да что они все заладили!
– подумал я.
– Только и говорят о том, что все вокруг не настоящее.
– Сегодня спать ты будешь в саду Сатринга, думаю, это тебя не смутит?
– ставя на стол кувшин с водой, спросил учитель Ри.
– Я подумал, что сам ты не догадаешься, и решил подсказать. Его сад находится сразу за Большим домом, если обойти его с левой стороны, и пройти вдоль стены башни - увидишь калитку. Смело открывай ее, она не заперта. Никому, кроме Сатринга, учителей и садовника не разрешено заходить туда. Только с разрешения Великого. Это место твоей безопасности. Устройся под каким-нибудь кустом и спи, завтра я найду тебя. Только ради Вселенной, не помни какой-нибудь слабый побег и не переломай ветви. Иначе я уже ничего не смогу для тебя сделать...