Вселенская пьеса
Шрифт:
Он замолчал. Я чувствовал, что он хочет сказать мне что-то резкое, но сдерживается, подыскивая более подходящие и мягкие слова. Казалось, он пытается подражать своему учителю в манере говорить.
– ... быть внимательным к тому, что я говорю. И делать только то, что нужно. Самостоятельно на Парлаке ты не сможешь сделать ни единого верного шага и очень быстро погибнешь.
– Все понятно, - кивнул я.
– Делать только то, что ты скажешь.
– Совершенно верно, - Воин с облегчением вздохнул.
– Нам придется много идти и карабкаться, поднимаясь вверх, к вершинам холмов. Как твое плечо, оно сможет
– При вертикальном подъеме нет, если придется лезть по веревке, ничего не выйдет,- честно ответил я.
– Веревки у нас с собой не будет, - покачал головой Воин.
– Ничего не будет, кроме ножа и мешка со стальной нитью.
– А мешок зачем?
– Чтобы посадить в него Накгу, - пояснил он.
– А зачем стальной мешок-то, она что, большая?
– уточнил я, понимая, что не хочу слышать ответ. Признаться, я с детства боялся змей. Однажды встретившись с гадюкой в лесу, раз и на всегда решил для себя, что змеи - это не мое.
– До десяти метров в длину и шириной с твою ногу у бедра, так говорят, - сказал Воин, покосившись на меня.
– Не думай сейчас об этом, все в свое время. Хочешь повести флаер? Я могу научить.
– Давай, - согласил я, наблюдая, как мужчина нагнулся и развернул боковую панель, которая встала прямо передо мной.
– Это - резервное управление. Под руками у тебя соответственно рычаги левой и правой стороны. Мощности рассчитываются отдельно. Чтобы машина держала ровно, нужна одинаковая мощность на оба двигателя. Компьютер корректирует поданную силу начиная с десятых процента, так что будь внимателен и точен. Не сможешь выровняться - начнешь поворачивать. В центре направляющая сила, двигающая нас продольно и задающая скорость. Сейчас я сбрасываю ее, чтобы ты случайно не затяну нас в неуправляемое вращение. Так, ты готов?
Я кинул, положив руку на консоль.
– Или лучше посадить флаер, чтобы ты начал со старта?
– заволновался внезапно Воин.
– Все нормально, - проворчал я, подавая тягу на двигатели. Флаер, начавшись опускаться, послушно подался вверх, его слегка перекосило на левый борт, я поддал газу, но снова перестарался. Машина закачала крыльями, пошла на малой скорости зигзагами, но Воин пока не вмешивался, давая мне шанс почувствовать машину.
Интересно, - подумал я, - держать прямо вертолет, наверное, также сложно.
– Учти, - спохватился Воин, - здесь есть боковой ветер. Компенсируй его по вектору на приборах, - он указал мне на ряд шкал над головой.
– Я понимаю, это сложно...
Машина выровнялась, задрала нос и я, чтобы не потерять землю, увеличил скорость.
– Ничего себе, полетели, - пораженно сказал Воин.
– Флаер - капризная машина, требующая чуткого управления и долгих тренировок с хорошим инструктором. Поверни на 3 градуса по вектору 116, это наш курс.
Я видел, как напряглись его руки, готовые перехватить управление, потому что скорость нашего движения была уже достаточно велика, чтобы потерявший землю аппарат разбился вдребезги в случае одного моего неверного действия.
Я очень медленно прибавил мощности левому двигателю. Один процент, два, четыре. И сразу стал сбрасывать, понимая, что поворот уже начался. И все же немного перестарался.
– Теперь обратно на 1 градус, - удовлетворенно подсказал Воин.
– У тебя отлично получается.
Общими
– Не забывай о ветре, - посоветовал он.
– Ты прирожденный пилот, я не видел, чтобы кто-нибудь с первого раза мог совладать с дурным характером таких машин.
– Ему не хватает компенсаторов, - согласился я.
– Достаточно усложнить программу...
– Тогда он будет представлять пилоту куда меньше возможностей в маневрировании, - покачал головой Воин.
– Тот, кто умеет, может вытворять с этим аппаратом невообразимые вещи. Любая ошибка в управлении им заканчивается смертью. Я видел, как гибнут флаеры. Они переворачиваются в воздухе и падают вниз, разбиваясь на куски, кувыркаются, пока металл не разрывается. Во флаере нечему гореть, но его пассажиры в случае аварии оказываются расплющенными гравитационным полем, которое при ударе частенько направляется внутрь корабля. Так что, если тебе придется терпеть крушение на любой гравитационной машине, запомни: поняв, что управление уже не вернуть, долго не тяни, глуши двигатели. Тогда, возможно, у тебя будет шанс выжить. Теперь я возьму управление на себя, - Воин быстро свернул мою консоль, толкнув ее коленом и заставив убраться в приборную панель.
– Видишь слева серый фронт? Это полоса бури. Там глубокая расщелина, каньон Туро, где протекают какие-то геологические процессы, и выходит газообразная порода, создающая разряженные поля. Если обходить ее, мы потеряем несколько часов, потому что с другой стороны вертикальный перепад высот. На гравитационном аппарате так просто не пройти, мы рухнем и разобьемся. Я проведу флаер через фронт, это всего пара минут приключений.
Мы летели прямо в серую муть.
– Каньон, это же тоже разлом?
– уточнил я.
– Мы не провалимся?
– Восходящие потоки удержат флаер, - беспечно отозвался Воин.
– Но ремень можешь пристегнуть, чтобы не вылететь из кресла.
– А Учитель Ри?
Я коротко оглянулся и остолбенел: в машине кроме нас никого не было.
– Не бойся, он уже на месте, ждет нас, - Воин, довольный собой, хлопнул меня по плечу, забыв о моей ране.
– Эй, полегче!
– не сдержался я.
– Прости, - погрустнел мужчина.
– Не удивляйся проделкам учителей. Они - настоящие Вероны, если захотят, могут превратиться в пыль, в ветер или в змею. Для них нет границ. Ты же понимаешь, что я бы не стал учить тебя рулить этой посудиной, если бы Учитель Ри спал за моей спиной. Маневры машины разбудили бы старика.
– Ну да, - вынужден был согласиться я, осторожно потирая ноющее плечо.
– Я узнал, - помолчав, сказал Воин, - ты был ранен еще до того, как я воткнул в тебя нож.
– Теперь это дело прошлое, врач сказал, что плечо идет на поправку, даже несмотря на то, что ты здорово его подрезал, - я отвернулся.
– А ты сильно повредил мне руку, - отозвался Воин.
– Кость треснула и сломалась шесть раз от одного твоего удара. Как ты достигаешь Средоточия Силы? Даже я, проучившись в Школе двадцать восемь лет, не почувствовал его, не коснулся...
– Не задавай мне вопросов, на которые у меня нет ответов, - отмахнулся я.
– Людям с моей Земли дано от рождения многое из того, чему вы здесь учитесь годами.