Вселенская пьеса

Федорова Елена Ивановна

– Будет больно, - предупредил Змей, взял флакон и, вставив горлышко в рану, надавил. Белый гель потек внутрь, заполняя пространство раны, дезинфицируя и растворяя инородные тела, попавшие внутрь. Через пару минут он превратится в питательное желе, которое в будущем ускорит восстановление клеток, а в настоящее время остановит кровотечение, спаяв поврежденные сосуды. Но эта дрянь так жжет, словно в рану залили серную кислоту!

Я застонал. У меня не было сил строить из себя героя. Я им и не являлся. Сейчас я вовсе

не понимал, ради чего терплю такие мучения. Когда меня пытали в маленькой белой комнате на Ротосе-4, я держался лучше, но сейчас что-то надламывалось.

– Я так устал...

Слова сами вырвались вместе с хрипом, Змей торопливо вколол мне вторую дозу обезболивающего, и боль стала утихать, оставляя меня истерзанным и опустошенным на окровавленном операционном столе.

– Не мудрено, - просто ответил Стас и облокотился на край стола. И в этой простой фразе было все. И понимание, и сочувствие, и поддержка. Была его собственная усталость и боль.
– Не уверен, что тебе по силам еще что-то делать, - сказал он через некоторое время. Врач почему-то готовил скальпели и пинцеты, раскладывая их в удобном ему порядке. Потом включил ручной сканер и стал водить им над моей грудью, настраивая.
– Куда ты собрался лететь?

– На их корабль. Попытаюсь устроить переговоры, - с трудом ворочая языком, сказал я. Глаза слипались, и так хотелось потерять, наконец, сознание.

– Говори, говори со мной, иначе ничего больше не будет!
– Стас приблизил ко мне бледное, с бесцветными губами, лицо.
– Отвечай на мои вопросы! Ты хочешь туда лететь, чтобы тебя убили? Или того хуже: взяли в плен и начали нас шантажировать?

– Я еще отдам распоряжения по этому поводу, - согласился я, с силой сжав веки и снова открыв глаза.
– Чтобы при первом упоминании о шантаже, после предупреждения стреляли.

– Но зачем тебе лететь?
– Стас хмуро вглядывался в экран сканера.
– Мы ведь победили. Можем штурмовать их и захватить, но лучше забыть о них и бросить так, как есть. А я бы и вовсе их взорвал - они убили троих наших товарищей.

Он сказал это так спокойно, что мне стало страшно. Он, врач, говорил о том, чтобы нажатием хитрой комбинации клавиш оборвать десятки жизней, и посылом к тому была не месть, а рассуждения разума: они напали на нас, они убили троих членов нашего экипажа, чего еще они заслуживают? И что самое ужасное, отдай я приказ запустить ракеты, все это было бы лишь самообороной.

А вдруг они починятся раньше нас, вдруг повернутся другим бортом и получат возможность расстрелять Ворона? Или перегрузят ракеты на внешний борт...

Когда-то давно, кажется, в другой жизни, отец, бережно держа на ладони жука, говорил мне: "Убить просто, а ты попробуй, сохрани жизнь. Хватит ли у тебя терпения на это? Чтобы сохранить жизнь, нужно затратить куда больше сил".

– Эй, эй, эй, - Змей с силой сжал

мое запястье.
– Не проваливайся, Антон. Ты со мной?

– Да, да, - вяло согласился я. В голову лезли какие-то странные, посторонние мысли, какие-то пустяки, которые вообще не могли иметь значения.

Я бросил там, в коридоре свой платок, теперь его сметут уборщики в утилизацию. Если она заработает.

Лора спит и ей снятся сны, а мне нельзя.

Я так никого и не любил по-настоящему. Меня на Земле никто не ждет.

– Доров, если ты не возьмешь себя в руки, я сделаю тебе еще больнее!

– Прости...

– Говори со мной, Антон! Отвечай, зачем ты летишь на корабль, расстрелявший Ворона?

Зачем мне все это? Неужели я оказался настолько глуп, что поверил Вени? Ведь они не упустят случая убить меня или захватить в плен. К чему мне все это, если я могу убрать проблемы разом, нажав пару клавиш? Все их системы защиты уничтожены, одна ракета в реактор двигателей может обезопасить нас и упростить задачу...

Почему я уверен, что найду какие-то ответы на Чистильщике? Потому что я знаю и этим все сказано. А это значит, что я обязан подняться через полчаса на борт челнока и отправиться уговаривать Ванессу Вени стать моей союзницей.

Не представляю, чем мне поможет ее поврежденный корабль класса схожего с уровнем Ворона! Что мы можем противопоставить андеанцам, какую роль может сыграть второй игрушечный кораблик перед военным гигантом - убийцей планет? Я не могу ответить на все эти вопросы, но если мысли никогда не приходят просто так и догадки мои верны, то систему планет Купала Алиан уничтожил не Союз... Впрочем, еще узнаем.

– Давай-ка сядь, я помогу тебе раздеться, - прервал мои размышления Стас.

– Перевяжешь?
– с трудом поднимаясь, осведомился я.

– Нет, буду оперировать...

Я непонимающе посмотрел на дядю.

– Зачем? У меня мало времени...

– На это и не потребуется много времени. В твоем плече мертвый ТУС, обломок меча нарушил нервную структуру волокон, и он умер. Теперь твое тело начнет отторгать его, уже через несколько часов ты ощутишь это отторжение. Сначала поднимется температура, начнется стремительный некроз тканей, потому что ТУС - совершенно инородный организм. Дальше...

– Не продолжай, - морщась, я стянул истерзанную куртку.
– Уложишься, мне бы хотелось еще умыться?

Змей торопливо разрезал на мне майку.

– Ложись и не фыркай, я буду оперировать столько времени, сколько на это потребуется, - отрезал он.
– И объясни мне, наконец, зачем тебе понадобилось вести переговоры, да еще прямые, с нашими врагами?

Я со вздохом лег грудью на неприятно липкий стол и расслабил плечи.

– Думаю, их голос поможет нам вступить в Союз, - сказал я тихо, понимая, что Стас мне не поверит на слово.