Вселенская пьеса
Шрифт:
Через мгновение Грог уже вскочил с пола, потирая челюсть. Я здорово врезал ему, вложив в удар, пожалуй, все раздражение, накопившееся в моей душе за последние несколько часов.
– Это тебе за то, что чинил самоуправство и не послушал здравого голоса Дениса, - сказал я, опуская руку, которая мгновение назад столкнулась с челюстью командующего штурмовой группой.
Чау, Парен и Лютер торопливо встали - они явно были на стороне своего командира. Не стоило питать иллюзий: сейчас Грог был для
– А вы сядьте, - властно прикрикнул я, не рассчитывая особенно на результат. Но, наверное, я выглядел соответствующим образом: хмурый, весь в подтеках запекшейся крови с перехваченной бинтом грудью. Чау сел сразу, опустив голову и зажав руки между сведенными коленями, всем своим видом выражая покорность и смирение. Парен и Лютер переглянулись и скромно продвинулись к выходу.
– Разрешите идти, капитан?
– Идите!
Впрочем, Парен, проходя мимо, слегка, как бы невзначай, задел меня плечом и я подумал, что этот еще покажет себя не с лучшей стороны. Придется с ним держать ухо востро.
– Если бы ты не был ранен, - яростно выплюнул Грог, делая шаг вперед, - я бы ответил тебе на том же языке.
– А ты, похоже, другого не намерен сегодня понимать, - равнодушно ответил я, дивясь тому, насколько рассвирепел бывалый военный.
– А посему я говорю лишь один раз: выметайся отсюда и иди заниматься своими делами.
– А я при деле, - нахально сообщил Грог. Варе в это время отошел немного, разглядывая лежащего на полу парня.
– И как раз при своем, а вот ты что здесь забыл?
– Это бунт?
– с интересом осведомился я, отчетливо вспомнив слова Дениса. Смогу ли я стать настоящим капитаном или позволю себе прощать?
Как только Ворон замолчал, все разладилось. Это он держал всех нас в рамках, это он определял нас на свое место, но как только власть исчезла, некоторые решили прыгнуть выше головы.
– Не думаю, - осторожно сказа Грог, сдавая немного назад, - что в рамках произошедших событий это можно назвать бунтом...
– Как раз наоборот, - возразил я.
– В экстремальных ситуациях, во время боя или крушения необычайно важно, чтобы экипаж повиновался приказам капитана. И ты, как офицер, должен это понимать.
– Я не отдам его, - упрямо ответил Грог.
– Он МОЙ пленник и я сделаю с ним все, что захочу.
– Похоже, нам все-таки придется поговорить на другом языке. Варе, Чау - отнесите парня в мою каюту, Денис, проследи.
Чау встал, но одного взгляда Грога было достаточно, чтобы китаец остановился. А вот Варе даже ухом не повел, нагнулся и стал поднимать парня.
Странный это был англичанин,
Грог двинулся, чтобы заставить Антуана отступить, но тут моя рука сжалась на его плече.
– Давай приходить в себя, - велел я и дал ему звонкую пощечину. Румянец ярости мгновенно залил лицо немца, и он бросился на меня - я с трудом успел увернуться от быстрого кулака, летящего мне в лицо.
– Выполнять приказ!
– крикнул я, заметив краем глаза, как Денис бросился мне помогать. Только его мне тут не хватало!
Грог снова кинулся, но налетел на выставленное колено и упал. Не будь он в странном, непонятном состоянии аффекта, мне было бы трудно с ним тягаться, но сейчас майор больше походил на тупого быка, который, завидев красное полотнище в руках тореадора, уже не находит в себе силы остановиться.
Немец вскочил, отступив назад, и плавным движением вытащил из ножен короткий меч.
– А вот теперь, - сказал я сухо, - происходящее можно расценивать, как покушение на жизнь капитана.
Грог взмахнул мечом, и я шагнул вперед, под лезвие, перехватывая его руки.
Мы молча глядели друг на друга. Алек был шире меня в плечах и выше на голову, я смотрел на него снизу вверх, но прочел в глазах немца страх. Он, наконец, понял, что делает. Пальцы майора ослабли, руки стали безвольными и тяжелыми. Я с трудом успел поймать клинок, выпавший из скользких ладоней. Грог медленно провел рукой по лицу и тягостно, с хрипом вздохнул.
– Кровь, - сказал он.
– Я пролил кровь своего друга...
Опустив взгляд на повязку, я понял, что привело в чувство Алека - от лишних движений на бинте проступило яркое пятно.
В комнате было совсем тихо. Четыре пары глаз пристально смотрели на меня. Варе поддерживал пленника под локоть, парень морщился и ощупывал лицо так, будто в комнате он был совершенно один. Чау и Денис ждали от меня приказов, нужно было взять майора под стражу и запереть где-то. Но что бы это дало, чем бы обернулось в условиях, когда каждый человек на счету?!
– Что встали?
– насмешливо спросил я.
– Пленника ко мне в каюту! На второй палубе лежит тело пирата, черноволосый мужчина с дырой в шее без шлема. Погрузите его на челнок, пришвартовавшийся ко второй палубе. Через четверть часа я отбываю на борт Чистильщика для проведения переговоров. Один.
Под моим пристальным взглядом Чау, Варе и Сизов торопливо покинули каюту, оставив меня наедине с Грогом. Майор вяло прошел к дивану и сел, ссутулившись, безучастно уставившись в пол.