Всем несчастьям назло
Шрифт:
Чем скорее она это сделает, тем быстрее доберется до своей комнаты.
Марианна открыла дверь.
Себ опустил газету и улыбнулся.
О боже. Ну почему он такой сексуальный по утрам?
— Кажется, я потеряла свои туфли, — пробормотала Марианна.
— Я оставил их в гардеробной. Попей чаю, а то здесь прохладно.
— А разве я не должна побыстрее скрыться, чтобы меня здесь никто не увидел?
— Почему?
Странный вопрос, ответ на который для Марианны
— Потому что меня могут увидеть в твоих покоях.
— Папарацци ни за что не смогут сфотографировать меня здесь. Этот дворец создан для личной жизни…
— Не считая охраны и камер.
— Точно, — улыбнулся Себ. — Вот твой чай.
Марианна присела за кофейный столик и оглядела комнату. Она не помнила ни столика, ни огромных дверей.
— Ты всегда здесь завтракаешь?
— Обычно да.
Себ свернул газету и отложил ее в сторону. Марианне это было не по душе. Так завтрак становился более интимным, а ей этого не хотелось. Она не могла позволить вновь вспыхнувшим чувствам овладеть ею. Все было слишком сложно.
— Как ты собираешься выводить меня отсюда?
— Думаю, мы устроим засаду, поймаем прислугу, ты переоденешься в ее одежду и вылезешь через окно.
— Что?
Его глаза искрились смехом.
— Я шучу. Ты выйдешь отсюда так же, как и вошла.
— Но я не…
Марианна не успела договорить, как в дверь постучали, и в комнату вошла прислуга со столиком, на котором был сервирован завтрак. Марианна взглянула на Себа, ожидая… Она не знала, чего именно ждала, но точно не следующих слов.
— Я не знал, что ты будешь есть на завтрак, поэтому попросил приготовить несколько блюд, — спокойно произнес Себ, будто завтракать с женщиной в личных апартаментах было для него привычным делом.
Хотя откуда она могла знать, что это не так? Принимая во внимание то, что про него писали, Себ отнюдь не был монахом, и женщины буквально висли на нем. От этого Марианне стало еще хуже.
Ей хотелось закрыть лицо руками и спрятаться под стол. Она чувствовала себя так же, как когда папа застал ее целующейся с мальчиком из выпускного класса.
А Себ, казалось, наслаждался сложившейся ситуацией. Он прямо-таки светился от счастья.
— Все решат, что я спала здесь, — сказала Марианна, как только прислуга закрыла за собой дверь.
Себ сделал глоток кофе.
— Так и было.
— Но я бы предпочла, чтобы никто об этом не узнал. Они подумают, что ты и я…
Марианна замолчала. Себ и сам прекрасно знал, какие выводы сделает прислуга.
— Люди, которые работают здесь, понимают, что нужно все держать в тайне.
— То, что они станут держать язык за зубами, не означает, что они
— Да, они, должно быть, сильно удивлены. Я никогда не приводил женщин в замок.
Марианна метнула на него свирепый взгляд.
— Не в этом дело. У меня есть репутация, которой я дорожу. Я не хочу, чтобы мои коллеги считали, будто мы с тобой… — Она взяла нож и намазала масло на хлеб.
— Продолжай. Мы с тобой?..
— Любовники. Доволен? Я это сказала. Не желаю, чтобы люди принимали меня за твою любовницу.
— Почему?
— Иди туда, делай то, не говори этого… — Марианна секунду помолчала, а потом продолжила: — В моем мире, Себ, неважно, кто твои родители и знатный ты или нет…
— Я тебе не верю.
— Почему же? Ты вообще ничего не знаешь о нормальной жизни.
— То есть ты утверждаешь, — ровным тоном произнес Себ, — что твои родители были бы счастливы, если бы ты вышла замуж за какого-нибудь наркомана.
— Ты перебарщиваешь.
— Ты тоже. Правда лишь в том, что я чувствую себя свободным только с тобой. Поэтому ты здесь.
Их обоих захлестнули общие воспоминания. Марианна вздохнула и опустила глаза.
Себ понял, что сейчас пришло время для самого ответственного разговора. Именно о нем он размышлял всю ночь.
— Как ты относишься ко мне, Марианна?
Она подняла на него глаза.
— Кажется, я совсем тебя не знаю.
— Возможно, ты права. Но все же у тебя остались ко мне какие-то чувства? — Он терпеливо ждал ее ответа. — Марианна, это важно.
— Почему?
Себ улыбнулся. Он заранее предполагал, что Марианна ответит вопросом на вопрос.
— Потому что я тебя поцеловал.
— Не понимаю.
Себ отодвинул стул и встал — так он чувствовал себя увереннее. Марианна умела бить его же оружием. По крайней мере, когда Себ репетировал этот разговор ночью, все казалось гораздо проще.
Ему всегда плохо удавалось говорить о своих чувствах. Он не мог подобрать нужные слова.
— Я тебя поцеловал, — повторил он, думая, как бы лучше начать. — Но я этого не хотел.
Она нахмурилась, и Себ понял, что промахнулся.
— То есть не планировал этого, — быстро поправился он. — Я не должен был ни целовать тебя, ни путешествовать с тобой тогда по Парижу.
Себ все еще сомневался, что все идет по плану, потому что Марианна смотрела на него как на сумасшедшего.
— Я пытаюсь сказать, что ты… сразила меня.
Он не мог поверить, что сказал именно это слово. Что с ним происходит? Раньше он умел разговаривать с женщинами. Но ни одна из них не заставляла его чувствовать себя так неловко.