Всем сестрам по мужьям
Шрифт:
– Ой, – только и смогла сказать Таня, когда оба устали целоваться.
– Фигура у тебя – класс, – сообщил Денис, который параллельно провел инспекцию Таниных прелестей. – Ладно, я побежал. Позвоню.
В квартиру она ввалилась с блаженным выражением лица, размазанной помадой и оторванной на блузке пуговкой. Домочадцы высыпали в коридор, словно встречающие на вокзале. Как будто у них других дел не было, кроме как ждать Таню со свидания!
– Доченька! – ахнула мама и прижала руки к груди. В ее глазах вопросов было
– Ну, ты даешь, – фыркнула Ольга. – Вот это экспрессия!
– А что взять с пэтэушницы? – презрительно поджал губы Анатолий Васильевич. – Допрыгалась. Спускаемся вниз по социальной лестнице. Погоди, мать, скоро соседи будут брезговать с нами здороваться. А как же – дочь проститутка – это тебе не абитуриентка консерватории!
– Пап, хватит! – Таня с чувством собственного достоинства продефилировала по коридору. Конечно, если тебе есть с кем целоваться в подъезде, ты уже, безусловно, взрослая. – Если у меня появился парень, это еще не делает меня проституткой. На тебя не угодишь. Университет – «куда поперлась?», ПТУ – сразу на панель записал. Ты определись уже. Одна абитуриентка консерватории у нас есть. Должна же я как-то уравновесить это счастье.
– Тань, а он кто? – робко поинтересовалась мама.
– Кто? – как всегда, порушил дипломатический ход беседы папенька. – Лимитчик какой-нибудь. Гопник. Или твой сопэтэушник – швей-моторист?
– Доктор наук. Интеллигентный пенсионер без материальных и жилищных проблем, – огрызнулась Татьяна.
Шокированные домочадцы затихли. Мама всхлипнула, Ольга округлила глаза, как филиппинский долгопят, а Анатолий Васильевич желчно поджал сухие губы.
– А нас с матерью он усыновит? – ехидно произнес он.
– Удочерит! – бросила Татьяна, скрываясь в ванной комнате.
Зеркало отразило ее счастливую мордашку и фиолетовый синяк на шее. В училище подобные синяки носили как ордена, но Таня пугливо подняла воротник, судорожно соображая, чем замазать подобную красоту. Надо полагать, что папина агрессия была вызвана именно этим.
– Я влюбилась, – сообщила Танюша нахально улыбающемуся отражению. – Вот так-то.
Жизнь непредсказуема, как полет шмеля в ураган – неясно, куда его задует в следующую секунду. Так и люди – летят, кувыркаются и только-только нацелятся на спасительную щель, как ветер меняется, и их уносит по новой, неизведанной траектории.
За полгода Денис надоел Танюше до зубовного скрежета. Как мужчина он был бесподобен, но кроме физиологических мужских функций партнер должен быть еще чем-то интересен. Выяснилось это просто. Однажды Таня поняла, что с ее красавцем совершенно не о чем поговорить. Он уже несколько раз рассказал ей все свои детские воспоминания, впечатления и планы на будущее. Планы были незамысловатыми: жениться, нарожать детишек и позвать в гости маманю, чтобы она убедилась, что сын молодец.
Показав ей небо в алмазах и сделав женщиной, кавалер стал проситься замуж. Причем не особо напрягаясь в формулировках.
– Давай поженимся! –
А Таня так же регулярно блеяла в ответ, что она размышляет над его предложением.
– Тугодумка ты у меня, – ласково трепал ее по холке Денис. – Давай, думай скорее.
«Скорее думать» Тане не хотелось. Ее вообще пугали перспективы, связанные с Денисом. Мысль, что вот этот мужчина будет каждый день до самой старости маячить в ее жизни, казалась нелепой и абсурдной. Вообще при мысли о таком замужестве в памяти всплывала фраза из школьной программы про «бесцельно прожитые годы».
– Пора знакомиться с родителями, – однажды заявил Денис. Как всегда, сказал он это веско, обстоятельно и авторитетно. То есть не спрашивал, а именно констатировал, что, да, мол, пора.
– Зачем? – Таня испугалась. От данного мероприятия веяло безысходностью. Ее загоняли в мышеловку и заставляли жрать сыр, который ей был вовсе не нужен.
– Надо, – припечатал Денис. – Я же честный человек. Ты девушка порядочная. Нужно знакомиться с родителями и жениться. Моя маманя в принципе не возражает, теперь дело за твоими.
Возразить было нечего, хотя очень хотелось.
Мама начала суетиться еще накануне.
– Если мальчик деревенский, то он покушать любит, – хлопотала Александра Семеновна. – Военный – это хорошо. Военные, они надежные, здоровые.
– Ага, еще один нахлебник, – злобно заметил папа, остро отреагировавший на «здорового». Здоровые его злили. – Нам только кобеля с хорошим аппетитом не хватало. Пусть он на свой аппетит сам продукты покупает.
Дениса все уже не единожды видели в окно, но только сверху и со спины, поэтому облик будущего родственника давал поле для фантазии. Особенно увлеклась Ольга. Она даже изобразила нечто шкафоподобное и подарила сестре.
– Если бы намалевала черный квадрат, было бы точное сходство, – мрачно буркнула Таня.
– Почему?
– Потому что он как квадрат – незамысловатый и прямой.
– Какая прелесть, – с завистью протянула Ольга.
– Издеваешься?
– Нет, я тоже хочу простого и понятного мужчину. Рядом с творческой личностью должен быть партнер, твердо стоящий на ногах. А тебе, наоборот, больше подошел бы человек творческой профессии. А то вы со своим квадратным станете друг друга как балласт ко дну тянуть.
– То есть я, по-твоему, тоже квадратная?
– Нет, просто ты очень рациональная. Тебе нужен человек, который будет делать твою жизнь менее скучной. А то ты по прямой дороге чешешь, курсант твой тоже, а кто же вам цветочков по обочине насажает?
Отчасти Ольга была права. Таня и сама понимала, что без цветочков ее жизненный путь станет совсем блеклым. Денис мог только ехать впереди на тракторе, в котором в лучшем случае могло быть сено, а в худшем – навоз. Но вот себя она такой уж кочерыжкой не считала. Если Татьяна отказалась от мечты о филфаке, то это вовсе не означало, что теперь она грезит о карьере швеи в каком-нибудь цеху.