Всем сестрам по мужьям
Шрифт:
– Чего ты к этому платью привязалась? – примирительно протянула Ольга. – Он же все правильно рассудил. Лучше отталкиваться от реальных возможностей, а не строить замки на песке.
– Ой, как ты резко поумнела, Леля! – с сарказмом констатировала Танюша. – Так, может, перестанешь уже бумагу портить и пойдешь маляршей? Ну, отталкиваясь от реальных возможностей!
– Во-первых, у меня реальные возможности несоизмеримо выше…
– Ну-ну. Вероятно, несоизмеримо выше относительно меня.
– Тань, я
– Ты бестолковая! Тебе же ясно сказано – надо ребенка делать по-быстрому! А ты размечталась – облака, замки.
– Одно другому не мешает! Нельзя смотреть на жизнь однобоко.
– Что-то мне подсказывает, что ребенок тебе сильно помешает. И с облака тебя такой, как Денис, быстро за ногу сдернет. Бегом побежишь удобрять его картофельные поля, фея!
– Ничего ты не понимаешь!
– Да куда мне!
– Девочки, вы что там ругаетесь? – В комнату заглянула мама.
– Таня не хочет замуж за Дениса! – наябедничала Ольга.
– Танюша, как это? – охнула мама и схватилась за сердце. – Почему? Такой мальчик серьезный, красивый, здоровый!
– Слушайте, у нас в семье назревает явное недопонимание! – обозлилась Татьяна. – Вы обе считаете, что муж должен быть как племенной бык – крупный, здоровый осеменитель с минимумом мыслей в рогатой башке?
– Почему рогатой? – опешила мама.
– Потому что я ему эти рога наставлю! С таким бараном я жить не смогу!
– Ты уж определись, бык или баран? – проворчала Оля.
– Я смотрю, ты на него глаз положила!
– Девочки, вы что такое говорите? – Александра Семеновна стала обмахиваться передником.
– А то! – Таня обличающе ткнула в Ольгу пальцем. – Похоже, Леля у нас замуж вместо меня пойдет!
– А тебе жаль?
– Да мне плевать!
Ночью, ворочаясь с боку на бок, Таня поймала себя на мысли, что Денис хоть и не мужчина ее мечты, но отдавать его жаль. Как сумочку, которая и к костюму не подходит, и фасон неудобный – но деньги-то заплачены. Денис стал в некотором роде ее собственностью. Да и другого у нее пока не предвиделось.
Когда он пришел на следующий день, Таня даже не вышла из комнаты.
– Лель, иди скажи, что я заболела! – Она начала выпихивать Ольгу в коридор.
– Ты просто сегодня с ним не хочешь никуда идти или вообще? – уточнила сестра.
– Вообще! Но к разговору я не готова!
– Тань, а если я…
– Да пользуйся, – великодушно махнула рукой Татьяна.
Ее парившая в облаках сестрица, похоже, искренне полагала, что можно вот так запросто сделать подобную рокировку. О том, что Денис любит конкретную девушку и не собирается ее ни на кого менять, эта
Таня презрительно хмыкнула, прислушиваясь к голосам, бубнившим в коридоре. Наконец все стихло, дверь хлопнула.
– Ушел? Что сказал? – высунулась в коридор Таня.
В квартире было пусто.
– Лелька! – крикнула Татьяна.
Сестры дома не было.
Метнувшись к окну, Танюша с изумлением увидела, как ее Денис гордым индюком вышагивает рядом с Ольгой. А та семенит рядом и заглядывает ему в лицо.
Совсем как Таня. Когда-то давным-давно.
– Какая все-таки жизнь – поганая штука. – Татьяна стиснула зубы и зажмурилась. – Ну и ладно! Сама разберется, что к чему.
Ольга не разобралась. Она стала пропадать по вечерам и по выходным, краситься, наряжаться и даже забросила свои картины.
– Хоть краской не воняет, – желчно усмехался Анатолий Васильевич. – И то польза.
– Толик! – одергивала его мама, поглядывая на Таню, ссутулившуюся над швейной машинкой.
Она набрала заказов и любую свободную минуту шила. Уже появились своя клиентура и деньги. Последнее было очень важно, потому что лекарств отцу надо было все больше, а мама начала сдавать.
– Да мне наплевать, – отмахивалась Таня.
Это было неправдой. Ей было больно. А еще – непонятно. Что такого с ней произошло? Это первое предательство? А если да, то кто ее предал: сестра или любимый человек? Да и был ли этот человек любимым?
Ведь если подумать, она сама выписала Ольге индульгенцию. Только потеря оказалась неожиданно острой. Иногда Таня ловила себя на том, что злорадно ждет, когда и сестра разочаруется в их общем мужчине. И вот тогда можно будет с превосходством воскликнуть: «Я же говорила!»
Лелька бесила ее. Наверное, точно так же муравья раздражала стрекоза. Жизнь пошла совсем не так, как хотелось. Безмозглая, беспечная Ольга сияла, порхала и радовалась. А замученная, усталая и все правильно делающая Татьяна пахала, как раб на галерах. И вроде выходило, что в перспективе Ольга огребет по справедливости за всю свою беспечность, а Танюша будет вознаграждена за труд и загубленную молодость. Да только жили-то они обе сейчас. А как раз «сейчас» все выглядело чудовищно несправедливо.
Самое грустное то, что Таня осознала: никакой любви нет. Куда ни глянь вокруг – люди терпят, притираются, выгадывают что-то, меняют партнеров, как мелочовку на блошином рынке, снова пытаются как-то приладиться… Наверное, в книжках для того все и придумывали про красивые, высокие чувства, чтобы жить совсем не расхотелось.
И то, что у Ольги эта любовь была, казалось Танюше сиюминутной блажью, миражом. Еще немного, и он рассеется. А Лелька останется одна в пустыне выжженных чувств и надежд.