Всем врагам назло!
Шрифт:
– Твой новый… очень богатый, что ли? – еле выговорила Анжелика.
Ольга встала, не желая вести дальше этот разговор.
– Оль, прости, я тебя не осуждаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Очень хочу! Но я так боюсь потерять тебя!
Ольга отвернулась, чтобы не показывать Анжелике своих слёз. А потом она достала своё бриллиантовое колье и серёжки с лилиями и положила всё это Анжелике на колени.
– Это твоему малышу, – сквозь слёзы прошептала Ольга. – Когда он вырастет, скажи, что этот подарок от меня. Пусть он знает, что была такая тётя Оля, которая очень хотела, чтобы он
– Нет, Оль, подарки заранее не дарят. Ты же обещала это подарить на крестины малыша. Вот приедешь в гости и тогда подаришь. Надеюсь, ты совсем меня не забудешь и будешь часто ко мне приезжать, да? Оль, ну что ты молчишь? Ты будешь приезжать ко мне? Да?
Ольга обняла Анжелику и проникновенно сказала:
– Я не забуду тебя, подружка! Ни за что не забуду! А сейчас давай погуляем, в кафешке посидим.
Подруги поехали в Измайловский парк и там, взявшись за руки, долго бродили по дорожкам мимо заснеженных деревьев, напоминающих лес около их бывшего дома. Воспоминания опять нахлынули на них, и девушки отвернулись друг от друга, чтобы не показывать свои слёзы.
Анжелике вспомнились вечера, когда все собирались у костра, ели шашлыки и слушали, как Лёшка поёт свои замечательные песни. Вспомнилось, как она притворялась больной, и все как сумасшедшие носились вокруг неё, стараясь угодить. Вспомнился её первый бал в ресторане. Вспомнилась поездка на Гаити, как она с ребятами танцевала ламбаду, как все её искали, решив, что она утонула, как они с Гошиком пьянствовали на корабле…
– Оль, я не хочу в кафешку. Поехали домой.
Ольга посмотрела заплаканными глазами на такую же заплаканную Анжелику и вдруг улыбнулась, вытирая застывшие слезинки с её щёк.
– Эй, подружка, хватит киснуть! Всё, что было с нами у Геночки в особняке, было прекрасно. Мы этого никогда не забудем. Но у тебя ещё вся жизнь впереди. Ты ещё будешь счастлива! Вот оно, твоё счастье, у тебя под сердцем дышит, скоро ножками брыкаться начнёт. А когда твой малыш родится, ты вообще станешь самой счастливой мамой на свете!
Анжелика вымученно улыбнулась.
– Оль, а может, возьмём такси и съездим в особняк, посмотрим, что там с нашим домом сделали? Ребят помянем. И хоть порядок там наведём. Нехорошо, что дом Гошика в запустении стоит.
Ольга посмотрела на Анжелику полными ужаса глазами.
– Ты, что, совсем идиотка? – вспылила вдруг она. – Запомни, никогда туда больше не показывайся! Забудь, что этот особняк вообще существует! Поняла?
– Но почему?! – удивилась Анжелика.
– Потому что там поселился Продюсер со своей бандой. Вот почему! Этим сволочам там, видно, очень понравилось.
– А ты откуда знаешь? – резонно спросила Анжелика, а потом обомлела. – Господи, неужели ты туда ездила?! Одна?! Но почему ты мне ничего не сказала?
– Потому, – огрызнулась Ольга.
– Так вот ты куда в первый раз уехала! – поняла Анжелика. – Ты сумасшедшая! А если бы они тебя увидели!
– Не увидели бы. Я остановила машину на другой улице и пробралась на чердак дома, что стоит напротив. Там зимой никто не живёт. А из окна чердака виден весь наш дом.
– Олька, это не я, это ты идиотка! – покачала
– Хотела попрощаться с Геночкой, с ребятами, с домом и со своей счастливой жизнью.
– Так, Оль, теперь уж ты мне пообещай, что никогда больше не поедешь туда, – потребовала Анжелика.
– Что ты пристала, как будто я маленькая девочка? Отстань. Я сама знаю, что надо, а что не надо делать. Пошли, пока не разругались.
– Нет, не пойду, пока ты мне не пообещаешь! – упрямилась Анжелика.
– Ну хорошо, не поеду я больше в особняк, не поеду, – пообещала Ольга.
Девушки вернулись домой и до глубокой ночи сидели на диване, вспоминали свою совместную жизнь. Но вспоминали только смешное и хохотали сквозь слёзы. Как будто в их жизни было только хорошее, а той страшной ночи не было вообще. Уснули они лишь под утро.
А на следующий день Анжелика, проснувшись, не обнаружила Ольги в квартире. На столе лежала записка: «Анжелика, прости меня. Я не могу остаться с тобой. Я поехала к родным. Держись, подружка моя милая, не кисни. И будь счастлива. Береги малышку. Прощай».
Анжелике стало совсем грустно. Не зная, чем себя занять, она села на диван и по привычке включила телевизор, чтобы было не так одиноко в пустой квартире. Почему-то раньше, когда она работала в ювелирном магазине, её одиночество не пугало, а даже радовало. А теперь тоска душила её своими холодными тисками.
«Ничего, Ольга скоро вернётся! – успокаивала она себя. – Она сама заскучает и максимум через месяц примчится ко мне. Олька войдёт в эту дверь и скажет: «Привет, подруга! Хватит киснуть! Ещё не свихнулась от скуки? Я приехала тебя подлечить»… Да, так и будет!»
За окном сгустились сумерки, а Анжелика со скучающим видом всё сидела на диване и тупо смотрела в телевизор, не вникая в то, что там показывали. Она даже звук убрала почти до нуля, чтобы чужая болтовня не раздражала. Вдруг на экране она увидела девушку, очень похожую на Ольгу, в точно такой же, как и у неё, шубе. Шла передача «Дорожный патруль», в которой рассказывалось обо всех происшествиях в Москве за весь день. И эта девушка лежала прямо на тротуаре с закрытыми глазами. Анжелика подскочила к телевизору и включила звук на полную громкость. Телевизор безразлично-деловым голосом корреспондента на всю квартиру стал кричать:
– …кой улице в час дня произошло двойное убийство. Со слов очевидцев, которые сидели в кафе напротив, эта женщина кого-то долго ждала. Потом подъехал джип с затемнёнными стёклами, и из него вышел мужчина…
Камера крупно показала лицо мёртвого мужчины, лежащего рядом с девушкой. Анжелика охнула. Это был Николай!
– Женщина с мужчиной о чём-то начали говорить, как вдруг она неожиданно вынула из кармана руку, в которой оказался пистолет, и выстрелила мужчине в грудь. Тотчас из джипа тоже раздались выстрелы, и женщина упала. Машина сразу же уехала. Женщина от полученных огнестрельных ранений в голову и в грудь умерла сразу, а мужчина скончался через несколько минут…