Всемирная гармония
Шрифт:
– Да иначе ты не сидел бы сейчас передо мной, несчастный! презрительно простонал Знаток.
– Это же э-ле-мен-тарно!
– Только из-за твоей тупости я здесь и торчу, - Призрак вздохнул с мрачным видом.
– Только тупица не слышит внутреннего голоса, пока не выведет его из себя.
– Да это ты выводишь меня своей тупостью!
– Нет уж, дай договорить, иначе... Впрочем, действительно жаль, что я недостаточно материален... Ну так вот... Ах, чуть не потерял из-за тебя мысль. Не сбивай, я тебя прошу. Неужели не
– С ним я шагнул дальше всех!
– Шагнул. И поплатился лабораторией. Не считая собственных ожогов и нервного тика под ложечкой. Даже мне до сих пор икается... Но и зеркало тебя не отрезвило. Судьба продолжает тебя искушать, она подбросила тебе Друга с его Институтом. Тут бы и подумать, и одуматься, а ты выпрыгнул из пижамы и очертя башку бросился к новым ожогам. Но теперь этим не кончится. Ты посягнул на святая святых, и это тебе даром не пройдет...
– Что же это за тайник?
– Очень хочется узнать?
– Я ради этого все и затеял.
– Сказать-то можно. Пожалеешь.
– О чем? Что ты морочишь мне голову?
– Твою голову сейчас заморочить легче легкого - там нет меня. Но моя задача - как раз обратное: просветить тебя. А это равно спасению, можешь мне поверить.
– Итак же, итак?
– Знаток весь нацелился на собеседника, его взгляд прожигал стекла очков.
– На что такое я посягнул?
– Позволь сначала вопросик.
– Усмешка двойника показалась Знатоку издевательской, но он сдержал гнев и почти обреченно кивнул. Призрак перестал улыбаться: - Ты можешь представить, что бы я сделал, если бы сейчас мы поменялись местами?
– То есть, я стал бы тенью, а ты - в тело?
– Вот именно.
Знаток поджал губы, наклонил голову и, покачиваясь всем телом, некоторое время думал.
– Я полагаю, - сказал он затем, - что ты запрыгал бы от радости и ни за что не пустил бы меня обратно. Угадал?
– Ты близок к истине. Только я знаю, что из этого получится, поэтому поступил бы иначе. Интересуешься?
– Ну-ка, ну-ка.
– Я сходил бы в баню, хорошо попарился, а потом уложил бы рюкзак и ушел на месяц в горы.
– А я?
– Тебе я поручил бы все время быть рядом и развлекать меня умными разговорами: о погоде, о пейзажах, о женщинах... Кстати, ты не находишь, что среди женщин попадаются весьма привлекательные?
– Да-да, - Знаток кивнул, - с некоторыми есть о чем и поговорить. Но ты не отвлекайся. Зачем все это? Зачем эти горы, поход, рюкзак?
– Давай попробуем, тогда поймешь.
– Ты ведь обратно не пустишь.
– Будешь хорошо себя вести - пущу. Я же сказал: нам друг без друга никак... Ну, что, по рукам?
–
– А куда она денется? Мое условие: вернемся - тогда скажу. Для твоей же пользы. А может, по дороге сам поймешь.
На следующий день, опечатав лабораторию, Знаток отбыл в неизвестном направлении. Он сообщил только, что для успешного окончания эксперимента нуждается в кратком отдыхе на природе, дабы собраться там с мыслями, - чем весьма порадовал директора.
– Однако, - пробормотал директор, когда за другом закрылась дверь, у меня опять ощущение, что с нами был еще кто-то. Только на этот раз совсем другой. И сам Знаток - не такой какой-то. Душевнее, что ли...
Святая святых
Двумя неделями позже загорелый человек сошел с поезда и двинулся домой пешком, тихо беседуя сам с собой. Однако внимательное ухо могло бы уловить, что собеседник был, но голос его доносился, как ни странно, из полупустого рюкзака, заброшенного на одно плечо.
– Ну и как наше богатырское ничего?
– доносилось из рюкзака.
– Своя ноша не тянет, - отвечал человек и шагал довольно легко.
– Однако мы загорели, - слышалось из рюкзака.
– Скорее, обветрились.
– Каков же вывод?
– А его сделала за нас та симпатичная рыженькая попутчица. Она, помнится, сказала: "Вашему виду можно позавидовать".
– Простой каламбур. Не обольщайся.
– От черноглазой туристки в горах тоже были комплименты.
– Все равно не спеши радоваться, - парировал рюкзак.
– Комплименты часто делают тем, с кем не собираются иметь дела.
– А пожизнерадостнее нельзя покаламбурить?
– Можно, - легко согласился рюкзак.
– Эта рыженькая в поезде вместе с комплиментом могла бы и адресок подарить.
– Так еще не поздно исправиться, - заметил загорелый.
– Вон же она!
Загорелый с рюкзаком догнал на трамвайной остановке рыжую красавицу, попросил у нее адрес, получил его, посадил улыбающуюся в трамвай и двинулся дальше.
– И ты готов идти к ней в гости?
– обратился он к рюкзаку.
– До сих пор не веришь?
– донеслось оттуда.
– Две недели в горах тебя не убедили?
– Да как тебе сказать... Не боялся. Домой не просился. Скучать не давал. Понимал меня, как будто...
– Э-э, батенька, ищешь, к чему бы придраться!..
– И все же, - сказал загорелый, я ждал большего.
– А именно?
– Неужели забыл?
– А-а-а, - пропел рюкзак.
– Святая святых... Жгучая тайна... Знаешь, было так хорошо, что я об этом ни разу не подумал. Боже мой, первый раз в жизни - горы, ветер, солнце, этот роскошный камнепад...
– Который нас чудом не накрыл!..
– Да плевать! Это была жизнь, достойная жизни! Не согласен?
Загорелый облегченно засмеялся: