Всемирная история в 24 томах. Т.5. Становление государств Азии

Бадак Александр Николаевич

При всех расхождениях в описании Паньгу, общим является то, что все люди почитали его как первопредка, отделившего небо от земли. Предание рассказывает, что в южном море есть могила Паньгу длиной в триста ли. А еще есть рассказ о стране Паньгу, в которой все жители носили фамилию Паньгу и т. п.

3

Боги создают людей. — Фуси и Нюйва на ханьских картинах. — Заточение и бегство бога грома. — Великая роль одного зуба. — Фуси и Нюйва прячутся в тыкве-горлянке от потопа. Женитьба брата и сестры, — Откуда пошли люди?

После

того, как были созданы небо и земля, из оставшихся грубых частиц были сотворены животные, птицы, рыбы и насекомые, а из чистых частиц — люди. Этой версии никто не верит, и в конце концов она исчезла.

Согласно более позднему преданию, люди произошли из паразитов, ползавших по телу Паньгу, когда он «лежал на смертном одре», а ветер их развеял повсюду. Эта версия, разумеется, еще более возвеличивала заслуги Паньгу, однако одновременно ущемляла человеческую гордость и поэтому также не получила широкого распространения.

Согласно еще более позднему преданию, у Паньгу была жена. Она, как и полагается, родила ему сыновей. От них и пошел род человеческий. Но и эта версия не получила широкого признания и исчезла, так как лишала образ Паньгу фантастичности.

Еще существует удивительное и прекрасное сказание о том, как небесные божества сообща создали людей: Хуан-ди разделил людей на мужчин и женщин, Шанпянь сделал уши, глаза, нос и рот, Санлинь — руки и ноги. Следует упомянуть и о Нюйва, участвовавшей в этой совместной работе, но что она создала — не ясно.

Миф о том, как духи сотворили людей, в самом деле очень интересен, но, к сожалению, записи о нем в древних книгах весьма скудны, и о духах Шанпань и Санлинь нам ничего не известно. Мы совершенно не знаем, при каких обстоятельствах их совместными усилиями были созданы люди. Поэтому этот миф также не получил широкого распространения. Напротив, миф о сотворении людей одной богиней Нюйва среди всех ранее упомянутых мифов пользовался наибольшим доверием, так как он, будучи необычным и вместе с тем близким пониманию людей, составил богатую поэтическую часть китайской мифологии.

Когда речь заходит о Нюйва, вспоминается и герой другого предания — Фуси, которого еще называют Паоси, Баоси и т. д. Все эти имена встречаются и в древних книгах как разнописи.

Фуси является также одним из знаменитых героев среди предков китайцев. По преданиям, он и Нюйва первоначально были братом и сестрой или в более поздних записях — мужем и женой. Достоверность этого «древнего уже в древности» предания подтверждается рельефами на камне и керамических кирпичах эпохи Хань, а также преданиями, распространенными среди народностей Юго-Западного Китая — мяо, яо, и, тун и др. В результате по камню и кирпичу эпохи Хань мы часто видим Фуси и Нюйва, имеющих голову человека и туловище змеи. Фуси и Нюйва изображаются до пояса в виде людей в головных уборах и в халатах, а ниже пояса — в виде змей, с крепко переплетенными хвостами и лицами, обращенными друг к другу, или же спиной друг к другу. Фуси держит в руках угольник, Нюйва — циркуль. На некоторых изображениях он держит солнце, в которое вписана золотая ворона, а у нее в руках луна с изображением жабы. Некоторые изображения украшены облаками, среди которых парят крылатые посланцы неба с человеческими головами и змеиными телами. Встречаются рельефы, на которых изображен маленький мальчик

с искривленными ногами, который тянет двух взрослых за рукава, — это изображение символизирует семейное счастье.

После изучения этих изображений не остается никаких сомнений в том, что Фуси и Нюйва в древних преданиях изображались мужем и женой. Эти изображения и записи в древних книгах позволяют нам с уверенностью сказать, что, согласно китайской мифологии, род человеческий пошел от небесных божеств — полулюдей-полуживотных.

Они были обожествленными первопредками и позже превратились в духов-охранителей. В древности люди часто делали на могилах и в храмах изображения Фуси и Нюйва, чтобы умерший под их защитой мог спокойно наслаждаться радостями потустороннего мира.

Миф о том, что брат с сестрой — Фуси и Нюйва вступили в брак и положили начало роду человеческому, зафиксирован в книге танского автора Ли Жуна «Описание неповторимого и странного» («Ду и чжи»), Там мы читаем: «В старину, когда вселенная была только что создана, жила Нюйва с своим братом на горе Куньлунь, людей же в Поднебесной еще не было. Решили они стать мужем и женой, но устыдились. Тогда брат повел сестру на вершину Куньлуня и произнес заклинание: «Если небу угодно, чтобы мы поженились, пусть дым устремится столбом ввысь; если нет, — пусть дым рассеется». Дым поднялся столбом. Тогда сестра приблизилась к брату, сплетя из травы веер, чтобы прикрыть лицо. Так произошел и ныне существующий обычай, который предписывает невесте держать веер.

Кроме эпизода с веером, отражающего подчиненное положение женщины в более позднее времена, эта запись является весьма ценной, так как сохраняет облик древнего мифа и соответствует сказаниям о браке Фуси и Нюйва, поныне бытующим у национальных меньшинств Юго-Западного Китая. Вот одно из них.

...Вот-вот должен был разразиться ливень, туч становилось все больше, ветер крепчал, в небе грохотал гром.

Дети очень перепугались, а те, кто еще работал в поле, не спешили вернуться домой да и не очень-то беспокоились, потому что всем известно, что летом часто бывают грозы и в этом нет ничего удивительного.

В этот день один мужчина взял мох из высохшей канавы и полез чинить крытую древесной корой крышу, чтобы она не протекала. В это время двое его детей, мальчик и девочка, в возрасте немногим более десяти лет, играли на улице и смотрели, как их отец работает. Закончив работу, он позвал детей, и они вошли в дом, и в это время хлынул дождь. Отец и дети закрыли двери и окна и в маленькой теплой комнате радовались домашнему уюту. Дождь становился все сильнее, завыл ветер, раскаты грома усиливались, как будто бог грома Лэй-гун разгневался и, чтобы внушить страх людям, хотел ниспослать на них тяжелое бедствие.

Отец как будто предвидел приближение большого несчастья и поставил давно приготовленную железную клетку под карниз крыши, открыл ее, а сам, взяв в руки рогатину для охоты на тигров, бесстрашно встал около клетки.

Небо почернело от сплошных туч, грозные раскаты грома раздавались один за другим. А смелый человек, спрятавшись под карнизом, был спокоен. Вслед за вспышкой молнии и мощным ударом грома, подобным звуку обрушивающейся горы, Лэй-гун, с синим лицом, держа в руках деревянный топор, быстро спустился, взмахивая крыльями, глаза его излучали яркий свет.