Всемирная история в 24 томах. Т.9. Начало Возрождения

Бадак Александр Николаевич

Связало нас законное супружество.

Но крепче страсть связала обоюдная:

Супружество смесило нас в едину плоть,

Любовь же душу нам дала единую!

Идеалом византийца была не только послушная, заботливая и богатая жена, но также красивая и образованная. Однако даже обученная риторике богатая красавица не могла надеяться на хорошую партию, если начинала ходить молва о ее нескромном поведении.

Вопрос о девственности невесты считался весьма важным при заключении брака. Обманутый супруг-молодожен, при соблюдении точно оговоренных условий, мог по закону уже утром расторгнуть брак.

Знатные ромейки заботливо

следили за своей внешностью. Бывшие в ходу тогда медицинские трактаты давали множество рецептов по уходу за кожей лица, по борьбе с морщинами, выпадением волос, дурным запахом изо рта.

Некрасивость или уродство воспринимались как трагедия.

Старшая дочь Константина VIII Евдокия, в детстве болевшая оспой, едва став подростком, поспешила уйти в монастырь. Полумонашескую жизнь вела и ее некрасивая младшая сестра Феодора, так и оставшаяся в девках. Зато средняя из сестер, Зоя, отличавшаяся красотой и легким нравом, сделала из своих прелестей подобие культа. Чем естественней честолюбец и корыстолюбец падал в «обморок», «сраженный» ее красотой, тем большие награды его ожидали.

Зоя сама, в своих покоях, в невыносимой духоте, даже будучи старухой, варила дорогие косметические средства и, по свидетельству современников, ее лицо до 70 лет сохраняло свежесть и привлекательность.

Следует коротко остановиться и на явлениях, способствовавших распаду семьи, то есть прежде всего — на проблеме адюльтера. В наше время в историографии высказываются мнения, что к началу XIII века в Византии стали снисходительно смотреть на адюльтер среди женатых мужчин и замужних женщин. Действительно, те строгие законы, что были непреложны раньше, стали соблюдаться, по-видимому, в этот период не всегда последовательно.

Их нарушали сами императоры, призванные обеспечивать действенность официального права. И Мануил I Комнин, и Андроник I Комнин имели детей от родных племянниц. Закон же предусматривал в таких случаях не только отсечение носа и казнь. Однако императоры остались, естественно, безнаказанными.

Скандальные связи Константина IX Мономаха не раз вызывали волнения в столице. Едва женившись на Зое (это был ее третий брак), Мономах ввел во дворец свою фаворитку Марию Склирену. Царская спальня была устроена так, что покои василевса совмещались со смежными помещениями Зои и Склирены. Ни одна из них не входила к Константину без стука. Многочисленный дворцовый люд подражал императору, уверенный в безнаказанности. Народ бурно протестовал, требуя удаления Склирены.

Анна Комнина уверяет, что со времен Мономаха женская половина дворца пребывала в разврате.

Любовь Склирены, кстати говоря,— один из немногочисленных сохраненных источниками примеров самоотверженной женской любви.

Происходившая из богатого и знатного рода, Склирена полюбила опального вдовца Константина и, продав свои владения (имущество Мономаха было, видимо, конфисковано), последовала за ним в ссылку на остров Лесбос, где они прожили вместе семь лет.

Безусловный ценитель подлинной культуры, тонкий наблюдатель и психолог, Пселл много лет спустя после смерти Склирены с восторгом писал о ее уме, такте, воспитанности, образованности, скромности и умении слушать. Она не была красавицей, заключает писатель, но обаяние ее личности действовало неотразимо.

Щедрый и негневливый, но недалекий и ветреный Мономах окружил Склирену роскошью, но вряд ли тем вознаградил ее за большую любовь. Когда Склирена внезапно умерла,

василевс, по словам Пселла, каялся в горестном недоумении и плакал, как ребенок, жалуясь каждому встречному.

В крупных городах Византии жили образованные и богатые гетеры. Об одной из них рассказывается в сатирическом сочинении «Путешествие в ад». Ее посетителями были высокопоставленные знатные лица, но когда влюбившийся в эту красавицу некий «неразумный» чиновник хотел взять ее в жены, император не разрешил.

Дома терпимости находились почти в каждом из многочисленных кварталов Константинополя, имея официальный и неофициальный статус.

Среди их обитателей было немало девочек-сирот, которые в бедных кварталах едва добывали себе на пропитание. Занимались они также прядением шерсти. Власти иногда превращали дома терпимости в исправительные колонии, загоняли гетер в монастыри, но все это давало лишь временный эффект.

В целях сохранения интересов семьи закон сурово преследовал и сожительство с рабынями и весьма распространенные в империи издавна (видимо, под влиянием Востока) разного рода пороки. Однако в источниках приводится множество примеров нарушения закона и почти не приводятся упоминания о наказаниях.

За сожительство с чужой рабыней полагались штраф и порка, за сожительство с собственной — полагалась продажа ее в пользу фиска. Но рабыни находились в полной зависимости от господ. В одном из житий нарисована яркая сценка: рабыня, удостоенная внимания господина, дерзит хозяйке, заносится перед домочадцами, а когда хозяйка жалуется на нее мужу, он награждает плетью не рабыню, а супругу.

Почти в каждом уставе мужского монастыря содержался строжайший запрет принимать в число братии и допускать в ограду обители мальчиков, юношей и евнухов и даже содержать на монастырском дворе самок животных. Однако аномалии такого рода отнюдь не были специфически монашескими. Мальчиков-евнухов, учитывая их внешность, как уже упоминалось, охотно покупали или брали на службу самые богатые господа.

Итак, несмотря на то, что семья в империи являлась одной из наиболее прочных ячеек общества, она постоянно испытывала неблагоприятное воздействие немалого числа специфических для Византии факторов.

Важнейшим из них был недостаток мужского населения вследствие непрерывных, продолжающихся десятилетиями войн и существования множества мужских монастырей, а также распространения некоторых восточных обычаев и пороков. Проблема семьи отнюдь не безразлична для уяснения вопроса о сильных и слабых сторонах общественной структуры государства. Отмеченные факторы развития семьи в Византии оказывали отрицательное влияние прежде всего на самый процесс воспроизводства и роста населения империи. Кроме того, неполноценная семья — почти всегда экономически менее устойчивая, располагала худшими потенциальными возможностями к накоплению средств, необходимых для развития и расширения производства.

ВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ В ВИЗАНТИИ

О воспитании детей в Византии историкам известно не слишком много, так как византийская литература — это литература без детей.

Занимаясь описанием жизни своего отца, Анна Комнина исключает из «Алексиады» все детство своего героя, ибо «детские забавы не стоят повествования». Это не значит, что чадолюбие было чуждо византийцам.

Скорее напротив: если ты еще не породил, пишет Кекавмен, то узнай — нет ничего в мире желанней детей.